не забуду. Что может наделать мелкая собачка...

На одном из моих любимых лыжных маршрутов, в стороне от местного лыжного "мэинстрима", есть хитрый спуск. Пологий, проходящий по красивой лесной тропинке на дне овражка, который плавно перетекает в овраг побольше и т. д.

Хитрость его в том, что он вот так тихо-плавно-незаметно продолжается довольно долго, немного петляя, а лыжня накатанная, и к концу спуска ты незаметно набираешь ОЧЕНЬ приличную скорость. Тормозить там уже особо негде и нечем, разве что собственной задницей или объятиями с деревом, поскольку лыжи стоят в укатанной лыжне как в колее (и КАТЯТ!), а с боков вплотную обступают деревья, кустарники и пни. Этакий тоннель, сдобренный красивым лесным пейзажем.

В итоге к концу спуска ты просто летишь, полностью доверившись лыжне, почти не имея возможности работать палками, надеясь на высшие силы.

Дальше ждет сюрприз: лыжня пересекает асфальтовую дорогу, проходящую по лесу, и продолжается за ней. Когда ты на второй космической подлетаешь к обочине дороги и вместе с лыжней взлетаешь на придорожный сугроб, надо еще попросить высшие силы, чтобы в это время по дороге не ехал автомобиль. Если не повезет, ты будешь очень красиво смотреться, внезапно спикировав то ли на его крышу, то ли под него, то ли сквозь окно в его салон. Естественно, очень нежелательно пересечься и с пешеходами.

Зная это, я всегда притормаживаю еще с самого "невинного" начала спуска (плюя на презрительные взгляды молодых и пожилых пар и одиночек, которые впервые ушли с "мэинстрима" погулять, а теперь старательно расталкиваются, учуяв "безопасную" и "легкую" горочку для "покататься"), отчего успеваю на подлете к дороге сквозь деревья просмотреть обстановку и морально приготовиться к возможному аварийному торможению пятой точкой.

В этот раз обстановка на дороге казалась спокойной. Машин поблизости не наблюдалось, а прилично выше места пересечения спокойно стояла семья — родители, ребенок и собачка. Люди лицом ко мне, собачка — спиной, она смотрела на хозяев. В любом случае они не могли оказаться на моем пути, слишком далеко.

Люди видели мое приближение сквозь деревья, и для них не был неожиданностью мой "перелет" через дорогу. Собаку же неожиданный шорох и свист в десятке метров за спиной поверг в шок. Буквально кондратий хватил. К сожалению, он ее быстро отпустил. Опомнившись, она сочла себя оскорбленной не на жизнь, а на смерть, и, захлебываясь лаем, кинулась за мной и бешено атаковала. Я, только что уверенно выделывавшая пируэты, оглушенная неожиданной атакой, стала терять равновесие, спотыкаться и размахивать палками, что добавило злости псу. Милое семейство что есть духу бежало к нам, как раз по дороге к пересечению с лыжней. Сзади по лыжне, среди деревьев, стремительно приближалось чье-то тело из когорты "храбрецов" этого спуска, вживаясь в роль реактивного снаряда...

Нас спасли опять же высшие силы. Все произошло мгновенно. Не удержавшись на лыжне, я скатилась с нее вниз на дно оврага, за мной скатилось злющее животное. Поэтому хозяева собаки свернули с дороги в нашу сторону, немного не добежав до пересечения с траекторией "снаряда". "Снаряд" остался в живых после жесткого приземления посреди дороги. На спине и на пятой точке поочередно он прилетел к нам же, красиво просвистев за спиной вконец обалдевшего пса — так же как недавно я.

У пса, похоже, наконец настал микроинфаркт. С пеной в пасти он смотрел на нас обоих, не веря своим глазам, и издавая только яростный задушенный хрип. Воспользовавшись паузой, глава семьи наконец пристегнул ему ошейник. Мы собрали свои лыжи-палки-шапки-руки-ноги-мысли...

Помолчали... потом "снаряд", пришедший в себя, сказал:

— Да... вашу собачку случайно не Бен Ладен зовут?

Разошлись мы спокойно и мирно. Спокойнее всех был ребенок, у которого наши "полеты" вызвали исключительный восторг, а угрозы попадания "снаряда" он счастливо избежал, потому что был маленький и бегал медленно.

этим всерьез.

Старшие привезли и поставили деревяные ворота, а младшие сделали небольшую канавку по контурам и по линиям поля и засыпали ее песком.

Когда мы все закончили, получилось очень красиво. Ровно (!) и качественно. Но было уже поздно, и все разошлись по домам.

С утра старшие куда-то запропастились (на рыбалку, или купаться, а скорее и то и другое), а мы решили обновить наш импровизированный стадион.

Взяли мяч, собрали людей, в общем подготовились к серьезной игре.

Пришли туда..... и обомлели. Прямо посреди поля пасся огромадный баран!

Он был большой, мордатый, и с огромными мощными рогами, а из-за шерсти казался нам, 10-летним пацанам, просто чудовищем.

Но баран оказался привязанным к большому железному колу, забитому в землю, и мы немного успокоились, поняв что он не сможет съесть нас прямо сейчас. Животное настороженно посмотрело на нас, нахмурилось (клянусь!) и натянуло цепь.

Ну а мы выяснили, что если кинуть по барану мячом, то он очень смешно (и сильно!) отбивает его рогами прямо на лету! Начались игры и забавы при участии этого мордатого и косматого чудища. Мы заигрались и не заметили, что цепь натянута как струна, а животное доведено до крайней степени бешенства. Но вот кто-то сильно ударил по мячу ногой (марадонна блин), и больно попал им барану в бок! Это оказалось последней каплей. С громким звоном цепь оборвалась.

Баран ехидно ухмыльнулся (правда!) и погнался за нами.

Как мы бежали! Никогда ни до, ни после этого я не бегал с такой скоростью. Поле! Деревья далеко! А баран близко! Мы бежали так, будто ноги не касались земли. Баран догонял нас, был все ближе, когда мы влетели в первый же попавшийся двор и дружно ломанулись на старую грушу.

Калитка за нами успела немного призакрыться, но это было последнее, что она успела сделать в своей жизни, ибо туда прибежал злой баран. Он со всего размаху врезался в нее рогами и разнес эту бедную калитку в щепки. Одна из досок куда-то улетела, по-моему в космос. Но мы-то были уже в безопасности! (Сидели на дереве, как мыши, с квадратными от шока глазами) Поэтому баран со злости начал крушить забор. Когда прибежали люди, он успел уничтожить метра четыре крепкого забора...

ночью, а рано утром загоняли обратно. Там он весь день злобствовал, кидаясь на толстую решетку, при виде любого живого объекта. Так как собак имел густую шерсть, то зимой он предпочитал спать на снегу, забираясь в будку только когда температура опускалась ниже 30 градусов. Конечно, летом его неплохо было бы и подстричь, чтобы не маялся от жары, но Тузик был тупым и не мог понять всех преимуществ летней стрижки, не давался и кусался, как сволочь. Чтобы как-то пережить зной, собак вырыл в вольере огромную яму, в которой и дрых целыми днями. Однако, даже на дне глубокой ямы было жарковато, и Тузик прорыл тоннель под крыльцо. В этих катакомбах он и скрывался днем от жары, сторожил, так сказать… Храпел при этом так, что крыльцо тряслось… Как-то утром Аня, Юркина супруга, сказала мужу:

— Юра, не пойму, с Тузиком случилось что-то? Я уже три дня его не вижу.

Еда в миске стоит нетронутая. Я на крыльцо выходила, храпа тоже не слышно. Ты бы слазил в нору, поглядел.

Тузик, конечно был здоровый, но Юрик еще здоровее, и в собачью нору не пролазил. Он засунул туда голову, позвал собаку: ни ответа, ни привета… Юра взял палку, потыкал в нору. Палка натыкалась на что-то мягкое.

— Я его зову, тыкаю, он не реагирует: помер наверное, — сообщил вылезший из вольера Юрка Ане.

Поревели, погоревали… Жалко собачку! Но что делать? Надо хоронить: парадокс, блин, сначала выкапывать, потом снова закапывать. Вариант разлома крыльца с целью извлечения трупа Юрок рассматривать отказался… наконец порешили нанять за бутылку соседа — Колю — он щуплый, юркий, в нору пролезет, к лапе веревку привяжет, за нее Тузика и вытянем.

За бутылку Коля был согласен поучаствовать в чем угодно, хотя, когда Тузик был жив, боялся его до заикания… Но не нами придумано, что даже самый трусливый заяц может запросто надавать тумаков самому грозному мертвому льву. Он шустро проскользнул в нору, однако, там долго матерился, не мог справиться с веревкой, наконец, пятясь задом вылез потный и грязный,

— Уф! Все, привязал за лапу. Давай тянуть.

Попытались вытянуть. Веревка напрягалась, как струна, но собак засел в норе плотно, да и весил дофига. Позвали Анну, начали советоваться, как ловчее собачий кадавр извлечь из отнорка. Спорили, ругались, кричали и обидно дразнились…

На шум, из норы высунул заспанную рожу Тузик. Он не знал, что его хоронят и находился в благодушном настроении. Увидел замерших с открытыми ртами хозяев, и, радуясь завилял хвостом. Но тут в поле зрения пса попал Коля. Тузик даже присел от такой наглости: В ЕГО ВОЛЬЕРЕ, КАК У СЕБЯ ДОМА, РАЗГУЛИВАЕТ ЧУЖОЙ. Колю от жуткой расправы спасла быстрота реакции и природная тупость Тузика. Пока собак раздумывал, как вернее прикончить наглеца, Коля без помощи рук преодолел двухметровый забор вольера. На то, что Юрик сумеет удержать рассвирипевшего пса, Коля явно не рассчитывал, и в общем-то правильно делал. Юрик с женой, ошарашенные чудесным воскрешеньем любимца, пришли в себя нескоро…

— Дык, чё это получается? Он просто дрых, что ли? — вымолвил, наконец, изумленный Юрик. — Я ж его и звал, и палкой тыкал… А Коля, вон, вообще его за лапу привязал… А где Коля-то? Ушел, что ли?

Насмерть перепуганный Коля был уже дома. Чтобы успокоиться, он замахнул стакан самогонки:

— Вот, связался с придурками… Чуть не съели, блин. Надо было водку заранее взять!

Идти к Юрику за честно заработанной бутылкой Коля боялся.