Издав свой дебютный роман "Здрaвствуй, грусть! ", Франсуаза Саган получилa неплохой гонорар за книгу. Во времeна безденежья она обeщала себе первый доход "прогулять по-бешеному".

Ещё она мечтала купить квартирку, но отгоняла эти мысли: зарок есть зарок, надо исполнять.

И вот Франсуаза приехала "кутить" в курортные Онфлер и Довиль. Протратив почти все деньги, пошла игрaть на оставшиеся в казино.

Саган обожала цифры 3,8, 11. Проигравшись на 3-x и 11-ти, к утру она поставила всё на 8 черное и выиграла 300 тысяч франков.

Допив из горла самое дорогое шампанское, она поехала искать где отоспаться. Говорят, шампанское путает мысли, намерения и дороги. На глаза попался симпатичный особняк, из которого открывался живописный вид. Это была частная семейная гостиница.

Войдя, Саган поговорила с владельцем. Он сожалел, что гостиница переполнена, Франсуаза настаивала, что сильно пьяна и хочет спать. Владелец только пожал плечами, мол, ничего не поделаешь. Франсуаза спросила сколько стоит дом? Владелец ответил: "200 тысяч", на что Саган открыла саквояж, вывалила на стойку 300 тысяч и заявила заплетающимся голосом, что уже не хочет комнату, а покупает всю гостиницу.

Хозяин только и смог спросить: "A что делать с постояльцами? "Покупательница великодушно разрешила им остаться на лето, а особняк она заберет осенью.

Франсуаза Саган провела почти всю жизнь в этом доме, называла его "Дом моего сердца". Сегодня это дом-музей писательницы.

Десять лет была с парнем. Я зарабатываю много больше, чем он, но это не смущало. Любила очень. Полгода назад наш друг познакомил нас со своей невестой. И понеслось. То она случайно заехала к моему на работу, то случайно отправила ему фото топлес. Как результат — залетела и они тайно расписались.

Как же мы с другом ржали, когда она узнала, что крутая машина — моя, квартира в центре — моя. А ее муж зарабатывает копейки, которых не хватает даже на съем жилья и им придется жить у его родителей. В однушке.

Не мое, но думаю правда. Рассказываю от имени очевидца.

Иду как-то раз по улице, смотрю, мужик мешок с сахаром тащит. Нормальный такой мешок на 50кг. По лицу мужика видно, что тяжело, но крепится, идет стойко, не отдыхая. Примерно одновременно доходим до автобусной остановки, подходит мой ПАЗик, я захожу, а мужик с мешком за мной.

Поставил мешок, лицо у него просветлело, стоит отдыхает, ну и я с ним рядом. Тут автобус обгоняет милицейский уазик. Мужик посмотрел на него так нехорошо... Через пару минут автобус к следующей остановки подъехал и в переднюю дверь два милиционэра заходят. Ну мужик тут совсем разнервничался, мешок оставил и к задней двери заломился, протиснулся и вышел.

Я стою, мешок рядом со мной, думаю во б%я, краденый мешок-то, и менты ко мне идут. Поди, объясни им щас, что я просто рядом стою. А менты в середину салона прошли и на освободившееся сидение сели, а потом вышли через пару остановок.

Ну, блин, думаю, а какого собственно хрена сахару пропадать. До остановки своей доехал, мешок на спину и до дома. Ох и тяжелый мешок был, зато теперь больше года уже сахар не покупаю).

Ишак животное полезное

Приехал на дачу после работы пивка глотнул, а тут жена говорит, что мама приезжает. У нас станция километра три надо как-то встретить. На машине не поеду, там у поворота мент стоит, всегда меня всё время останавливает за превышение, а тут вдруг остановит.

— Придумай чего-нибудь

На нашей улице живёт

Самыми теплыми моментами из детства и юности я считаю те, когда мы с родителями и сестрой перед сном сидели на разобранной родительской кровати, а они нам вместо сказок рассказывали истории из своей жизни: смешные, добрые, иногда страшные, иногда мистические. Например, как мама пошла в лес с деревенскими подружками и увидела снежного человека (по факту оказался очень бородатый местный лесник); или как папа и его однокурсники, отправленные копать картошку, нашли и выходили брошенных щенков. Наш с сестрой любимец детства, пес Рекс, живший у бабушки в деревне, — один из них.

Сейчас мы уже взрослые, у сестры сын и дочка, и бабушка с дедушкой рассказывают им те же самые истории. А мы с сестрой бросаем все дела и тоже слушаем, пусть уже и не по первому разу, даже не по второму, но готовы слушать ещё и ещё.