В один прекрасный майский день река Дон представляла собой странное зрелище: по ней тянулись сотни кораблей, наполненных турками. Вооруженных не только саблями, но и лопатами. По берегам скакали татары.

Проплыв от устья Дона километров так тысячу, турки не стали плыть дальше вверх по реке, а свернули всем флотом направо, в реку Иловлю. По ней они плыли целый день и наконец высадились. И тут стал понятен их хитрый стратегический замысел: они достали лопаты. И принялись ими рыть, все 22 тысячи турок.

Рыли они первый Волго-Донской канал. Идея была гениальной — впоследствии ей серьёзно занимались Пётр Великий и товарищ Сталин. Но турки додумались первыми. И делали это по личному приказанию султана.

Тому были причины — султан Сулейман Великолепный, знакомый по сериалу "Великолепный век", всю свою жизнь провёл в победоносных войнах на западе и на востоке, но в общем-то завяз и там, и там. А вот к северу само собой получилось приятное расширение — к территории Османской империи добавились Дон, Волга, Казань, Урал и Сибирь. Крымская, Астраханская, Казанская и сибирские орды признали себя вассалами Турции.

Но что легко достается — не ценится. В русских лесах объявился князь, провозгласивший себя царём. Столицу его крымско-турецкие войска регулярно сжигали, но князь оказался неугомонным — обзавёлся артиллерией, со второй попытки взял Казань, а потом и Астрахань. Ермак пошёл воевать Сибирь. Этим все северные земли Османской империи от неё отвалились. Но султан был уже стар, махнул рукой и продолжал заниматься любимым делом — воевать с Персией.

Управа на русских нашлась лет через десять после взятия Казани. На трон взошёл еще один персонаж сериала — молодой Селим. Он смекнул, что воображение янычар надо поразить чем-то более свежим, чем 15-й штурм Вены или Тебриза. Войско двинулось на север.

И вот тут в злосчастный час к султану просунулся инженер-гидротехник. Он увидел по карте, что от Иловли до Волги рукой подать. И доказал султану, что канал суть есть шахматная вилка — пойдёшь налево, прямой транзит до Казани, пойдёшь направо — Великий шелковый путь через Каспийское море, в обход задолбавших персов. Селим, в полном соответствии с сериалом, был большой не дурак выпить. Он согласился.

Результат: всё турецкое войско, вместо того, чтобы заниматься привычным делом — махать саблями на очередном пепелище Москвы, занялось совершенно несвойственной ему производительной деятельностью — махать лопатами. Солнце припекало. Кто знает Турцию, тот поймёт — довольно скоро на одного с лопатой пришёлся десяток, над ним надзирающий и охраняющий.

Финал попал в исторические хроники с прямотой, свойственной летописцам: "И отступили турки с великой бранью, сказав, что даже всем турецким народом тут и за 100 лет ничего не сделать".

Прорыли его, кстати, в основном лопатами. Но лет на пятьсот позже. Наши деды, многие зеками. За три года.

В мои пятнадцать-шестнадцать лет было у меня одно любимое развлечение. Я ходил по Арбату со скучающим видом, дожидаясь, пока ко мне не подойдёт какой-нибудь проповедник, их тогда ходило прям много, особенно кришнаитов. И вот подходит он такой, я изображаю интерес, он начинает излагать свой скрипт, я сначала задаю самые наивные вопросы неофита, а потом в какой-то момент (тут важно именно плавно это делать) начинаю перехватывать инициативу в разговоре и уже сам его пытать, ну типа: "позвольте, но ведь Свами Прабхупада в комментариях к диалогу Кришны с Арджуной говорил вот это, а вы мне говорите другое... " (благо "Бхагавад-Гиту и целую кучу их брошюрок я к тому времени изучил досконально) и т. д. Целью было добиться ситуации, когда сей ловец душ человеческих, осознав, на кого нарвался, бежит куда-нибудь в точку с шестиугольными глазами, матерясь по-православному. Вот тут уже можно с чувством выполненного долга идти пиво пить.

В качестве эпиграфа вполне подойдёт анекдот о перекличке в армии:

" — Иванов!

— Я!

— Петров!

— Я!

— Три тысячи тридцатый!.. (пауза) Где три тысячи тридцатый?!..

— Таварыш прапаршык, мая фамилия ЗОЗО..."

Историю рассказала двоюродная сестрица, конструктор на заводе. Далее от первого лица:

Звонит мне мужик из такого-то цеха, вопрос у него по поводу чертежа. Я спрашиваю, какой номер чертежа.

Он диктует: "Дэ-ноль-три-ака-три..."

Я в непонятках — номера чертежей у нас только из цифр состоят. Пытаюсь выяснить, что на чертеже изображено. По описанию понимаю — да, это моя работа, деталь знакома. Но чтобы точно выяснить, всё-таки нужен номер. Начинаю снова спрашивать его:

— Какой номер?

Он опять начинает:

— Дэ-ноль-три...

Я перебиваю:

— Подождите, Д русское?

— Да, русское прописное...

— Диктуйте каждую букву и цифру отдельно, — командую я и начинаю записывать под его диктовку... Наконец на бумаге возникает слово: ДОЗАКАЗ.

Вместе дружно посмеялись. А потом и настоящий номер таки выяснили:)

Дети давно просили собаку, а я... Ну не люблю я живность. А детей люблю. Но факт: уход за псиной будет на мне. Короче, думали с мужем уже купить мелкаша наподобие чихуахуа. Вроде и собака, а вроде как и нет её, что там эти два кг пухнорылости.

Тут на глаза мне попадается репост коллеги про собаку, которую сначала взяли, а потом обратно сдали в приют. Причина: депрессивная собака, не играет с детьми, только спит. Куратор собаки была возмущена такой причине, а я загорелась, хотя там все 22 кг, но перманентно спящая собака была так привлекательна. Забрали эту Люсю, переименовали в Соню. Дети уже через неделю забыли про собаку, есть и есть, хоть ныть перестали.

А Соня моя — идеальная живность! Она только спит, ест и отказывается гулять трижды в день, только утром и вечером. Вся её активность — это хвост, которым она радостно вентилирует при встрече. Обожаю эту девчонку.

Был в нашей роте старшина, сказать про него г@ндон — это ничего не сказать. И вот перед дембелем, в качестве аккорда он сделал нам предложение, от которого мы, по понятным причинам, не могли отказаться (поехать домой последними).

Предложение сводилось к тому, чтобы вскопать его огород (он жил в частном доме) и посадить картошку. Был среди нас один украинец, сам из деревни. Он-то нам, городским, и подсказал, что нужно сделать.

Короче, два дня мы коллекционировали пустые консервные банки. После чего, вскопали его огород, и картошку посадили в этих банках.

Уже дома переписывались с сослуживцами помоложе, они писали, что картофельная ботва перла на удивление очень высоко, старшина потирал руки в предчувствии небывалого урожая. А когда он выкопал вместо картошки консервные банки, в его речи приличными были только предлоги. Сослуживцы писали, что офицеры части дали ему кликуху "старшина картофель".