"Если на клетке слона написано..."

Для начала — краткие поясненения. Я живу недалеко от станции метро "Войковская". Чтобы доехать до дома надо сесть на трамвай. Вот о нем-то и пойдет речь. Как обычно вечером, выходя из метро, я поискала глазами трамвай и немного обадела от увиденного: на остановке стоял обыкновенный автобус. Желтый. ЛИАЗовский. Раздолбанный до предела. За стеклом лобового стекла со стороны водителя — достаточно крупная табличка "27". С другой стороны лобового стекла стояла другая табличка — "ТРАМВАЙ". Все недоумевая я подошла к дверям и услышала как водитель объявлял, что "трамвай пойдет по рельсам". Ладно! Где наша не пропадала... Удобно устроившись на переднем сиденье, я поехала домой. Все было вполне бы ничего, если бы не глаза людей на остановках. Если бы они увидели садящийся на улице воздушный шар удивления было бы меньше. Но больше всего был поражен мужчина, который ехал в трамвае, остановившемся на остановке напротив нашего транспортного средства. Я первый раз увидела как у взрослого человека от удивления непризвольно отрывается рот. А таких остекленевших и больших глаз я не увижу, наверное, уже никогда...

Генерал Смит вспоминал, что в конце сороковых – начале 50-х годов американская и английская разведка в массовом порядке засылала на территорию Советского союза диверсионные группы. От них активно приходили шифрованные радиограммы о дислокации советских войск, режиме работы аэродромов и т. д.

Смущало то, что Красная Армия не подбила ни одного самолета с диверсантами, при том, что среди самолетов –разведчиков без диверсантов потери были велики.

Потом выяснилось, что абсолютно все разведгруппы были встречены войсками НКВД (МГБ) еще до приземления на советскую территорию. Естественно, диверсанты были уничтожены, а их имущество реквизировано. Радиограммы в центр с дезинформацией присылали советские специалисты.

Было принято решение прекратить заброс диверсантов на территории СССР.

Купила бутылку воды. Сидя в автобусе, безуспешно пыталась ее открыть. Несколько минут спустя оставила попытки и печально оглядывала единственный результат — свою покрасневшую руку. Парень сзади, видимо, наблюдавший эту картину, подошёл ко мне и открутил — не без труда — вредную крышку. Я поблагодарила, он сказал: "Не за что", — и отошел, на этом ВСЕ. Только я успела сделать пару глотков, как ко мне подходит незнакомая девушка, вырывает из рук бутылку и кидает мне же на колени. Что-то с бешенством на физиономии говорит (что именно — благодаря наушникам не поняла, но догадаться нетрудно) и выскакивает из автобуса. Сижу охреневшая, пытаюсь понять, что это сейчас было. Этот самый парень подходит ко мне, извиняется за свою "видимо уже бывшую" девушку и помогает с промокшей одеждой. На его щеке я заметила отпечаток ладони. В голове не укладывается, как люди умудряются жить с такими тараканами в голове. .. С ним мы потом просто разошлись в разные стороны.

Знакомый поехал международным военным наблюдателем в Анголу. Приехал, а там скукота, делать абсолютно нечего. Ну и со знакомым они решили оттянуться — взяли гранаты и пошли глушить рыбу. Идут к реке, а [мав]ры на языке жестов их спрашивают:

— Чего, мол, делать надумали?

А те на гранаты показывают:

— Да вот, рыбу глушанем, ухи наварим...

[мав]ры просекли тему и как загалдят. Ползают на коленях и умоляют чтобы не делали они этого. Опасно, мол, очень. А те на хрен их послали и пошли к реке, посмеиваясь над спешной эвакуацией аборигенов с берега реки. Достали гранаты и бухнули в речку. А через секунду поняли чего [мав]ры ганашились. Вода вспенилась, и из нее поперли контуженные бегемоты и крокодилы. Знакомый рассказывал, что еще минут двадцать потом закурить не мог — руки тряслись...