Был у нас на военной кафедре такой старый пень, подполковник Д. Он уже давно числился в отставке, но по-прежнему таскался на военную кафедру дрючить студентов. Сказать, что это был тупой и вредный старикашка – не сказать ничего. Мы, к сожалению, давно уже забыли многих хороших и умных преподавателей, но Д. – не забудем никогда. В конце XX века он вещал нам на лекциях, своеобразно окая, гыкая, завывая и эмоционально акцентируя на ровном месте: "во время войны все ваши компьютеры и калькуляторы расплавятся, а арифмометр останется! "И впрямь доставал из заветного шкафа допотопные металлические арифмометры, раздавал нам и заставлял считать именно на них. Давал расчетку на 8 часов (специально с этой целью подменялся с коллегами и добивался такого расписания, чтобы все пары у него шли именно подряд). В конце последнего, 8-го часа куда-то выходил. Возвращался ровно через минуту после окончания последней пары и торжествующе орал: "А я не уверен, что вы уложились в данный мною 8-часовой срок, может, вы на целую минуту опоздали — ведь меня же тут не было! Значит, придётся всё переделывать, через неделю всё начнём сначала!". И действительно, начинали сначала…

Так вот, на сборах он всем бригадам давал два варианта задания по определению дирекционных углов и прочей всячины, используя два же стандартных ориентира: первый — громоотвод на трубе соседнего заводишки, второй – крестик на одном из бетонных столбов забора, нарисованный коричневой масляной краской. Из года в год он использовал только эти любимые ориентиры, прикипел к ним не на шутку.

Уезжая домой после весело проведённых 3-х месяцев, мы заделали ему такую штуку. Наши альпинисты залезли на трубу и спилили громоотвод. А другая группа методично нарисовала припасенной заранее коричневой же масляной краской по одинаковому крестику на каждом столбе всего забора, точно как в сказке про Али-Бабу и 40 разбойников.

Завтра обещали внезапную пожарную тревогу. Вспоминаю как это было организовано в армии(1988-1990). Вечером перед отбоем старшина говорит: Завтра в 7.00 внезапная учебно-боевая тревога, всем быть наготове. Утром в полседьмого народ не спеша одевается и в 6.55 уже все стоят возле оружейной комнаты. Автопосыльные прогрели движки своих уазиков и ждут сигнала. в 7.00 звонок по телефону, дежурный кричит: учебно-боевая тревога. Результат — показатели на уровне рекордных, боеспособность подразделения на высшем уровне.

Прочел вчера историю про дипломные проэкты...

Мой брат, в свое время (еще СССР) был курсантом Кременчугского вертолетного училища Гражданской Авиации. Была там и военная кафедра, которая за все время учебы всех основательно достала. Но из-за того, что она там была, народ не забирали на срочную службу в ряды доблестной

СА (Советской Армии). Так что народ воспринимал ее (кафедру) как неизбежное зло, мучился, но терпел. Зато на госах (госэкзаменах) оторвались по-полной за все годы учебы. Плакатов со всякими лозунгами совдеповскими в кабинете по военке было немеренно. Висели они годами и никто их не трогал. Да и, как оказалось, не читал тоже...

В общем в ночь перед экзаменом доблестные курсанты взяли, да и поменяли один из плакатов на точно такой же по размерам и с индентичным шрифтом.

Но только вместо всяких там "Слава КПСС! " и т. д. там было написано:

"ВОЙНА — Х... НЯ! ГЛАВНОЕ — МАНЕВРЫ! "Ну и...

Ну и все экзамены он благополучно там провисел. Ни один препод не просек. Народ конечно перся, но тихо, про себя. Ночью старый плакат вернули на свое место и осталась эта история только в памяти этих молодых балбесов...

Мобильников тогда не было, а с фотоаппаратами была напряженка, да и по габаритам они поболе любого мобильника были — трудно было их скрытно на экзамены протаскивать. Так эту красоту и не увековечил никто.

Друг в начале восьмидесятых лежал в больнице с переломом ноги.

Скучно не было. Народ в палате подобрался с чувством юмора; можно сказать

— душевный.

Каждая травма, достойна была отдельного рассказа, смешного и поучительного, с претензией на Дарвиновскую премию.

Только один изрядно поломанный парнишка упорно отмалчивался.

Дед был военным. Рассказал, что у них незадолго до смотра один офицер уронил свой ТТ в туалет типа сортир. Всё проклиная и страшно матерясь, под дружное ржание полка он за несколько дней единолично полностью вычерпал огромный запас зловонной жижи ведром на верёвке. Наконец, нашел свою пушку на обнажившемся дне, едва успел в срок. За это время в восстановительных условиях среды пистолет очистился так, что стал как новенький, хромированный...

Вскоре прибыла комиссия. И на построении инспектирующий генерал приказал офицерам предъявить личное оружие к осмотру. Взяв у страдальца ТТ, довольный военачальник поднял его над головой и обратился к подчиненным:

— Вот! учитесь! так обращаться со вверенным оружием должен КАЖДЫЙ офицер!

Строй затрясся и покосился...