меня. Вообще, напрочь, навсегда, насмерть.

Дело было так.

В ночь с воскресенья на понедельник мы с мужем решили поехать на дачу.

Едва отъехав от дома, мы поняли, что туманы нынче стоят знатные: пелена накрыла город капитально.

— Может, подождём до утра? — робко поинтересовалась я.

Вот прямо как предчувствие погибели какое-то у меня возникло. Знаете, есть такое выражение "жопой чую". Так моя жопа очень чувствительная, оказывается. Я теперь всегда буду к ней прислушиваться.

Муж мой, однако, к чувствительности моей жопы остался равнодушен и сказал:

— Ой, перестань, у нас нормальные противотуманки.

Едем по Московскому проспекту, подъезжаем к площади Победы, и практически не видим стелу мемориала "героическим защитникам Ленинграда". Только едва различимые её очертания видны.

Тревога моя усилилась и я снова предложила повернуть к дому. Муж опять отнёсся к моему напряжению наплевательски.

Потом, на выезде из города, он откровенно начал надо мной подхихикивать, потому что туман вроде как рассеялся и дорогу было видно хорошо — мы даже отчётливо разглядели товарный поезд, шедший по железнодорожному мосту, под которым нам предстояло проехать. И муж стал веселиться и говорить, что раз моя жопа чувствует беду, то не иначе, как этот эшелон сейчас взорвут партизаны, потому что, дескать, такая жопа врать не станет.

Однако, когда мы проехали Пулковские высоты и следующий за ними хорошо освещённый участок дороги, веселье его поубавилось. Потому что там, где фонарей нет вообще, мы ехали, в буквальном смысле слова, наощупь.

Просто как в молоке.

Те, кому хотелось дожить до конечной цели своего путешествия (в том числе и мы), держали стрелку на цифре 40. Однако ж были и такие, кому по тем или иным причинам было пофиг, в мешке какого цвета их доставят домой. Вот от них-то я и ждала беды, признаться. Если людям не дорога своя собственная жизнь, то уж на жизнь жопастой, но симпатишной незнакомки им положить с прибором, как пить дать. Сейчас, думаю, один такой камикадзе впечатается нам в задницу, и всё — прощай, Япритопала, ты была славной бабёнкой, жалко, что так нелепо растаяла в тумане. И запестрит мой журнальчик безрадостными буковками RIР.

Забегая вперёд, скажу: не с той стороны я ждала беду, не с той. Беда не летела сзади. Она поджидала впереди.

Свернули мы на Псков. Муж вглядывался в туман, я нервно курила. Машин изрядно поубавилось, и это вселяло надежду на спасение.

Докурив очередную сигарету, я привычным жестом запульнула хабарик в окно.

— Ты с ума сошла? — спросил вдруг муж.

— А что такого? — удивилась я со свойственным мне свинством. — Там же сугробы, лес не загорится.

— А вдруг ты попадёшь горящим окурком в медвежью берлогу? — произнёс муж. — Медведь проснётся и будет потом до весны бегать по лесу с ошпаренным очком, мстя зимним грибникам.

Я заржала, как кобылица на вольном выпасе, и... Ну, вы понимаете. То ли от смеха, то ли от страха, то ли от двух безрассудно выпитых перед поездкой чашек чая, то ли просто по ставшей уже доброй традиции метить каждый встреченный на жизненном пути куст, но мне срочно понадобилось выйти из машины.

Где-то между Новыми Черницами и Никольским муж тормознул, включил аварийку, я вылезла из машины и начала пакостить, даже не утруждая себя поисками подходящих зарослей. Потому что туман-туманище же, ни зги не видно, по нашей полосе никто не ехал, а те, кто катил по встречке, не разглядели бы меня и в астрономический бинокль даже при огромном желании.

И вот, когда я уже натягивала штаны, передо мной вдруг возникло это.

Два огромных жёлто-зелёных глаза. Вы видели когда-нибудь фрукт помело?

Представляете себе его цвет? Вот такого цвета были эти глаза. И они на меня смотрели.

Первая моя мысль: волк. Однако, я её сразу отмела, как невозможную, нереальную и вообще идиотскую. Ну какой, к чёрту, волк, если рядом со мной стоит машина, у неё горят все возможные фары, а из салона во всю глотку орёт "Ноль"? Даже моя свекровь пугается, когда слышит "Ноль", а уж она-то поотважней любого волка. И потом, по встречке же тоже автомобили едут.

Поэтому я стояла, придерживая руками штаны, и убеждала себя, что это собака. Явно крупная и явно Баскервилей безхозная, поэтому надо бы как-то двигаться ближе к машине. Но ноги что-то приросли к земле. И ещё проскочила мысль, что неплохо бы окликнуть мужа, но язык тоже к чему-то прирос. И я стояла и смотела в эти глаза, а глаза стояли и смотрели на меня. Это всё длилось доли секунды, но мне сейчас кажется, что так долго...

И тут вдруг из машины с криками "Б%%%ь, волки! " ко мне рванул муж, схватил меня за шкирятник, впихнул в салон, обежал машину сзади, плюхнулся на своё место и захлопнул дверь. И тогда в свете фар я увидела на дороге ещё одного. Уже не только с глазами, а ещё с туловищем, лапами, хвостом и мордой. И вот тут-то меня и обнял мой друг Кондратий.

Оказывается, муж сидел себе и покуривал спокойненько, дожидаясь, пока я выполню свой священный долг орошения почвы, и вдруг увидел на дороге волка. Не моего зеленоглазого, а того, второго. И сиганул ко мне. А моего он просёк только в тот момент, когда схватил меня за шиворот.

То есть, если бы напарник не запалил моего волка, предательски выйдя на освещённую фарами дорогу, то муж ещё долго ждал бы меня, беспечно покуривая. А уж сколько бы вы меня ждали — одному богу известно. Ведь, прочитав в новостях сообщение о том, что на Киевском шоссе стая волков сожрала с аппетитом целлюлитную бабу со спущенными штанами, фиг бы кто из вас догадался, что речь идёт обо мне.

Волк на дороге упорно стоял и не двигался с места даже после того, как муж несколько раз ему бибикнул. И только когда мы тронулись с места, объезжая его и непрерывно давя на гудок, он ушёл на обочину.

Короче, у меня случились одновременно инфаркт, болезнь Альцгеймера и диарея (последнюю удалось усмирить силой воли, потому что выходить ради такого пустяка из машины желания не было). Всю дорогу до дачи я тряслась, осеняла себя крёстным знамением, перебирала чётки, пела хвалу Аллаху, вспоминала Кришну и молилась святому Франциску. Честное слово, такого животного страха я не испытывала ещё никогда в жизни.

Я видела волков, конечно. В зоопарке. Но там они несчастные и за решёткой, а тут — без решётки и счастливые. В дальнейшем я, пожалуй, предпочту первых.

Мне рассказывали, что они в последнее время обурели окончательно и уже не стесняясь подходят к деревням (у нас прошлой зимой они даже собак, которые дома охраняют, задирали, и мужики по ночам с ружьями дежурили), но одно дело рассказы, и совсем другое — здрасьте, Вы уже пописали? Позвольте Вас сожрать.

А видели бы вы, какого зелёного цвета был мой муж! Когда мы приехали на дачу и я увидела его при освещении, то даже по новой перепугалась.

Я вот, например, сейчас уже немного отошла и могу шутить на эту тему, а он ещё долго не сможет, по-моему.

В общем, предчувствия меня не обманули. Муж уверовал, наконец, что моя жопа — оракул, и клянётся, что всегда теперь будет с ней советоваться прежде, чем принимать какие-то серьёзные решения.

Мама, ждавшая на даче, встретила нас словами:

— Ой, мы вчера такое видели с Сергеем Николаевичем! (это наш хахаль)

Ехали в машине, и у поворота на Дружноселье нам дорогу перебежала лисичка, которая тащила в зубах зайчика!

Я уж не стала рассказывать ей о том, что с тем же успехом она могла увидеть волка, который тащил в зубах её дочь — чего расстраивать человека?

Но чтоб я ещё хоть раз в жизни вылезла из машины по мокрому делу — да ни за какие коврижки. Ночью, днём, летом, зимой, в кустах или в открытом поле — нееет! Куплю себе алюминиевый горшок с крышкой, нареку его Вольфом и буду везде с собой возить.

За городом, кстати, офигенно красиво. Рекомендую. Но, пожалуйста, гуляйте там днём.