|
Я боюсь людей. И это не имеет ничего общего с крутым и пафосным диагнозом "социофоб". Это непередаваемые усилия для того, чтобы совершать простейшие действия. Поход в магазин, звонок по телефону, учеба, работа, лечение — для меня все это колоссальные адские муки. И не потому что мне лень сдавать проект, когда можно поиграть, а потому что ЛЮБАЯ коммуникация с человеком — это подкашивающиеся ноги, боль и ломота в груди, тошнота, пот и скачки температуры тела. Даже разговор по скайпу и переписка в интернете имеют такой эффект. Даже написать этот секрет было очень сложно.
Самое страшное в том, что со временем это состояние только ухудшается (шесть лет борьбы с собой, убеждения в том, что это просто люди, и они не кусаются, походы к психологу — "ну что Вы на себя наговариваете, Вы абсолютно нормальная" — ни к чему не привели. И я не вижу абсолютно никакого выхода из ситуации. |
| Душевные истории |   |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Я очень часто слышу, что после разрыва отношений дружбы не бывает. Еще чаще слышу взаимные упреки от расставшихся. Я вижу, что они злы друг на друга, или же мечтают друг-друга забыть.
Но мне повезло, если можно это назвать везением. Я каждый день общаюсь со своей бывшей, она меня искренне любит и я её тоже. Мы доверяем друг-другу сильнее, чем кому бы то ни было еще. Наше общение было ровно таким же до расставания.
Мы пришли к выводу, что нам нужно расстаться после четырех лет отношений. И вот, спустя полгода после принятия столь судьбоносного для нас решения, я могу сказать, что не изменилось практически ничего.
Так почему же мы расстались? Нас развели обстоятельства. Скорее даже разные взгляды на жизнь. Просто мы поняли, что семьи у нас не выйдет и жить вместе до конца наших дней мы не сможем.
Это до жути странно — любить человека, знать, что он любит тебя и осознавать, что вы никогда не будете вместе. Дружба после. Вечная зона "френд".
Люблю наших людей: в очереди на посадку рейса Нью-Йорк — Москва, ко мне подходит дама в возрасте и спрашивает: "Excuse me, madam, это рейс на Москву?"
Хочу рассказать про наш "ненормальный" подъезд в пятиэтажке с конца 70-ых и до конца 80-ых.
Когда в 79-м у ветерана деда Пети с 4 этажа отнялись ноги (а прогулки он очень любил), семья с первого этажа просто поменялась с ним квартирами, не меняя прописки. Удобные направляющие для инвалидной коляски в нашем подъезде были уже в 81-м году, сотворённые силами мужчин-соседей. И мы, детвора наперегонки носились помогать выкатывать и закатывать деда Петю во двор и со двора. Он ещё умудрялся устраивать гонки на своём кресле с велосипедистами-трехколесниками. Когда в 88-ом деда Пети не стало, его жена баба Клава послала ко всем чертям "официалов" с их торжественной церемонией, венками, оркестром и почётным караулом. На похоронах и поминках были лишь немногочисленные родственники и многочисленные соседи со всего двора. Потом она спокойно перебралась на свой 4-ый этаж, а слегка переделанные направляющие служили для закатывания детских колясок. А ещё в те годы в трёх квартирах подъезда играли на пианино, мальчик с 5 этажа учился играть на скрипке да и меня года полтора "пытали" аккордеоном. Но с 2-х дня до 7-ми вечера всегда было время тишины для отдыха тех, кто работал в ночные смены. Все друг-друга знали и, по мере возможности, друг-другу помогали.
Работаю в аптечном пункте при кож. вен. больничке. Зашел в аптеку такой большущий брутальный мужик и попросил одноразовый маленький пластырь, чтобы приклеить на то место, где кровь брали.
Я говорю: "Остались только детские, с рисуночками. Какой вам дать?" Он так серьезно задумался, а потом милым, почти детским голосом говорит: "Давайте с ежиком".