Прочитал сейчас историю страшного экстрима — про даму, которая улетела в отель к тёплому морю со сломанной ногой — и печально задумался о том, насколько быстро и капитально меняются представления об экстриме.
Музыкальный фестиваль "Пустые Холмы — 2009" утонул в грязи. На самом деле это был великолепный опен-эйр, но некоторые просчёты организаторов вкупе с капризами погоды привели к тому, что на нём не было музыки, не было электричества, не было воды и не было дров. Зато был алкоголь, который для большинства собравшихся компенсировал отсутствие всего вышеперечисленного. Да-с... Алкоголем занимались не организаторы, поэтому он был и его было много.
Кроме алкоголя, на фестивале была грязь. Скользкая, жирная, липкая грязь, в которой стояли палатки. Тысячи палаток. Даже сейчас в интернете несложно нагуглить фотографии того времени и места. Например, те, на которых изображена утонувшая в грязи "Беларусь". Обилие грязи привело к неожиданному эффекту — многие девушки, в том числе и моя жена, решили, что когда они выберутся назад, к людям, им понадобится хотя бы один комплект чистой одежды, в которой никто ни разу не падал. Поэтому в лагере они ходили кто топлесс, а кто и вовсе в одних только кроссовках. Я ещё раз советую погуглить фотографии с того фестиваля. Да, куда ни глянь, алкоголь и сиськи, сиськи и алкоголь... как я уже сказал, это был образцовый опен-эйр.
Не знаю, как так получается, но кто-то из предков где-то через гены передал мне умение даже в самой большой заднице довольно уютно устраиваться. Вот и той ночью, когда мы под грозовым ливнем протопали несколько километров мокрой засасывающей жижи и форсировали ручей, я уговорил своих не переть вслепую до победного, а встать ночевать на сравнительно сухом холме, где не было грязи и были дрова, которые даже уговорились превратиться в костёр. Как оказалось утром — в полукилометре от основного лагеря, как раз на гребне, за которым начинался спуск в мешанину из грязи и палаток. И в силу такого расположения мы наблюдали как всех, кто шёл на фестиваль, так и всех, кто с него уезжал.
Так вот, теперь про экстрим. Тот фестиваль посетило немало любопытных личностей, но больше всего мне запомнилась одна девушка. Это было через пару дней после нашего приезда, когда новости выбрались наружу и все последующие приезжающие уже хорошо представляли, что происходит и куда они едут. Молодая, огненно-рыжая, с причёской из кучи беспорядочно торчащих во все стороны мелких косичек, весом вряд ли меньше ста пятидесяти килограмм, она как в паланкине величественно сидела (!) на носилках и подобно Ленину, правой рукой показывала "вперёд! " бригаде из перемещавших её шести мускулистых вдрызг пьяных парней. Её левая нога от пальцев и до попы была закована в новенький, с иголочки, гипс. Она направлялась на фестиваль.
| 22 Nov 2025 | Антон  |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Мало что меня так умиляет, как бытовой патриотизм советских пенсионерок.
Выборка у меня на зависть любому социологу, у меня практически все подписчицы — советские пенсионерки. То есть тетушки примерно 1960-го года выпуска.
Я и сама советская пенсионерка. В молодости мы с ними стояли в одних очередях.
Теперь они призывают меня отдыхать на Байкале и кушать конфеты фабрики Крупской.
А ведь когда мы с ними были молоды, каждая девочка с пеленок знала, что можно делать, а чего нельзя. Были, в конце концов, какие-то нравственные основы. Были у людей твердые принципы: если магнитофон - то японский, если сапоги - то финские, если стенка - то хотя бы югославская, если отпуск, то хотя бы в Прибалтике.
Мне больно смотреть, как люди моего поколения предают идеалы нашей юности.
Был у меня товарищ — Макс. Технарь до мозга костей, но с одной странной трещинкой: он не ругался на девушек с "женской энергией" в анкетах. Он их... калибровал. Спокойно, аккуратно, как инженер, проверяющий чужой код на предмет багов и изящных решений.
Начинал всегда с искреннего, почти детского любопытства. Писал мягко, без намёка на сарказм: "Привет!
Вчера иду вечером после работы домой. Навстречу девушка семенит, уткнувшись в смартфон. Вдруг спотыкается и буквально кувырком летит на газон. Переворачивается и замирает сидя на земле. Но смартфон из рук не выпустила и продолжает набирать текст в чате.
По моему она даже не заметила, что уже не идет и едва руки ноги не переломала...
Их дружба всегда была такой — уютной, как вечер на кухне под теплым абажуром. Лерочка, с ее стройной логикой и любовью к фактам, и Яна, сотканная из интуиции и легкой лукавой усмешки. И споры их были такими же: Яна доказывала, что в мире есть место чуду, а Лера — что у любого чуда есть формула.
В этот раз Лерочка проиграла. И теперь сидела, обняв