Чем пишут в космосе?
Уточнение одного приятного анекдота
Есть такой старый-престарый, возможно еще дореволюционный анекдот:
— Правда ли, что Цукерман выиграл в лотерею миллион?
— Правда! Только не Цукерман, а Сахарович, не в лотерею, а в покер, не миллион, а три рубля, не выиграл, а проиграл.
Почему-то этот анекдотик вспоминается, когда читаешь в сотый раз перепечатанную веселую байку, как тупые специалисты NASA потратили два миллиона долларов на разработку специальной авторучки для писания в невесомости, а советские космонавты догадались, что можно писать карандашами.
Тут рассказчик (возможно, даже юморист Задорнов) просто ухохатывается от того, какие же они там тупые и зажравшиеся, и какие наши простые и находчивые. Слушатели тоже ужасно довольны.
Спору нет, история замечательная.
Но в ней, как в истории с выигрышем миллиона в лотерею, есть некоторые неточности.
Прежде всего, карандаши в невесомости неприменимы, потому что стружки и грифельная крошка не ссыпаются в мусор, а плавают по кабине, чем создают немалую опасность: их можно вдохнуть, они могут залететь в глаз, в тонкий прибор и т. д. Кроме того, карандаш состоит из дерева и графита – чрезвычайно горючих материалов, что в условиях замкнутого пространства, наполненного кислородом, очень нежелательно.
В начальный период освоения космоса, когда фломастеров еще не было, единственной возможностью было использование шариковых авторучек. Однако и они не работают в невесомости.
Частный предприниматель Поль Фишер (Paul C. Fisher) и его фирма FisherPenCompany вложили миллион долларов (своих денег, а не средств NASA) в разработку того, что теперь известно как "космическая ручка Фишера". Устройством, запатентованным в 1965 г. , можно писать, находясь вверх ногами, при температуре от -45 °C до +200 °C, и даже под водой. В ручке Фишера для работы в отсутствие силы тяжести чернила залиты в картридж, заполненный азотом под давлением 2,5 атм. – в 2,5 раза выше давления земной атмосферы на уровне моря. Это давление подает чернила к кончику ручки, где находится шарик из карбида вольфрама. Сами чернила похожи на плотный гель, они не окисляются и не высыхают.
Фишер предложил свое изобретение NASA. После испытаний в феврале 1968 г. NASA заказало 400 антигравитационных шариковых изделий Фишера для лунной программы "Аполлон".
Через год Советский Союз заказал Фишеру 100 ручек и 1000 картриджей к ним для использования на кораблях "Союз". Сообщившее об этом международное агентство "Юнайтед Пресс" отметило, что и NASA, и Советское космическое агентство при массовой закупке получили 40-процентную скидку: вместо $3,98 (себестоимость) за штуку они заплатили по $2,39. Так что потрачены были отнюдь не миллионы.
Ручка Фишера использовалась и на американском Шаттле, и на российской станции "Мир". Сейчас любой землянин может приобрести такую ручку за $50.
Интересно, что советским изобретателем М. И. Клевцовым также была разработана аналогичная шариковая авторучка, в которую паста подается к шарику при помощи поршня, вмонтированного в герметический стержень с пастой, куда накачан азот под давлением. Но из-за тупости и медлительности чиновников Министерства приборостроения, в ведении которого были заводы-изготовители авторучек, в США успели раньше. Там авторучка запатентована и изготавливается массовым тиражом, давно окупившим затраты на ее разработку.
Жалко расставаться с такой красивой, такой приятной историей про ручку за миллион и карандаш за копейку, но... вспомним анекдот: и не миллион, а три бакса, и не NASA, а частный предприниматель, и карандаш в космосе не годится, и для наших космонавты покупали эти ручки в США, да еще и наш изобретатель придумал их раньше американцев – но не сумели внедрить в производство...
А так все правда – хороший был анекдот
— Почему ты никак на работу не можешь устроится? — спросил я Петровича, своего соседа по коммуналке, с которым мы, сидя на кухне, уже третий час употребляли.
Сосед пыхнул зловонной дешевой сигареткой без фильтра и вздохнул.
— Да трудовая у меня... того.
— Чего - того? — не понял я.
— Ну, того.
— он неопределенно помахал рукой.
— Утеряна?
— Да нет. Испорчена. Напрочь испорчена, Володька.
— Это в смысле? — удивился я. — Постирал нечаянно?
— Да не...
— Прожог?
— Да какое там прожег! Запись у меня там нехорошая.
— По статье что ли вылетел?
— Да уж лучше б по статье! — Петрович сморщился и разлил водку по стаканам.
Выпили, закурили.
— И все же, Петрович? — меня снедало нездоровое любопытство, помноженное на пьяную упертость. — Что у тебя такое в трудовой?
Сосед вздохнул, затушил окурок и пошел к себе.
— С директором я поссорился. — сказал он вернувшись, и положил передо мной трудовую. — Сильно поссорился. Очень сильно.
— Угу. — кивнул я, открывая книжку на последней записи. Буквы сливались.
— Что там у тебя такое? Нифига ж себе! Это как его нужно было достать? !! Последняя запись, заверенная печатью, гласила: "Уволен наx[рен]".
Мой приятель, назовем его Сергеем, зашел как-то в предбанник родного банка, снять с банкомата малую денежку. Получил чек и обратил внимание на любопытную сумму остатка на счете: первая цифра (которую он мне не назвал), три нуля и номер Серегиной машины. Не стыдная сумма, хотя догадываюсь, что у него это не единственный счет.
Полюбовавшись
на цифирку, Сергей бросил чек в урну и вышел. Пока курил у выхода, увидел через стекло, что в урне роется какой-то юноша вполне приличного вида, не бомж. Подумал было, что паренек случайно выкинул нужный чек, но потом заметил, что он пару чеков уже положил в карман, но продолжает рыться. Сергей, как человек креативный и любитель логических загадок, задумался, какую пользу можно извлечь из использованного чужого чека, но ничего не придумал.
Через неделю, давно забыв об этом случае, Серега увидел, что дочь-студентка моет шею под большое декольте, проще говоря – собирается куда-то при полном параде. На прямой вопрос, куда намылилась, дочь ответила:
— В ресторан с Вадиком.
— Что за Вадик, почему не знаю?
— Да я сама с ним на днях познакомилась. Представляешь, подошел прямо на улице.
— Гони в шею. Очередная голытьба бесштанная. Они по твоей одежде видят, что у тебя богатые родители, вот и липнут как мухи на мед.
— Нет, Вадик не такой. У него у самого полно денег.
— Откуда знаешь? Он тебе сам наплел? Верь больше. Или айфон у него золотой? Так небось в кредит куплен.
— Нет, пап, он не хвастался. Он вообще очень скромный. Но посмотри, на чем он мне свой телефон записал!
Сергей перевернул бумажку с телефоном и увидел чек из банкомата с весьма солидной суммой остатка. С очень знакомой суммой, заканчивающейся на номер Серегиной машины.
— Так-так, — протянул он. – Видали мы таких Вадиков. Худой, лохматый, похож на артиста этого, как его? Корч, Борч? Который Холмса играл.
— Бенедикт Камбербэтч? Правда похож. Па, откуда ты знаешь?
— Элементарно, Ватсон. Я тебе больше скажу. Денег у твоего Холмса нет ни шиша, зато соображалки даже больше, чем нужно. Жулик, каких поискать. Ладно, сходи, присмотрись, что за Вадик. Нам креативные люди в семье нужны.
О добросердечном соседстве.
Не так давно в соседний дом вселилась семья: муж, жена и двое мальчиков-подростков. Я попытался было наладить контакт, как это здесь водится. Но новый хозяин хмуро отмалчивался, а самой длинной фразой, которую я от него слышал, была: ишь ты как оно... При этом с другими соседями отношения замечательные, гуляем
вместе своих собаков, зимой помогаем почистить дорожку к дому от снега, или просто радостно улыбаемся друг другу. С этим же ничего не вышло. Ну и не больно-то и надо. Ко всему, он еще оказался redneck.
Он развил бурную деятельность на своем участке. Понастроил каких-то амбарчиков, заборчиков. А главное — ненавидел тишину. Тяжелый рок из открытых дверей его пикапа около дома не смолкал никогда. Количество грохочущих механизмов в его амбарчиках не поддается описанию. Траву косил дважды в день. Сначала трактором, под Пинк Флойд. Потом газонокосилкой, под музыку кантри. Потом проходился по обочинам специальной ручной фиговиной. А уж потом хватал воздуходувную трубу с мотором и носился по окрестностям сдувая пылинки. Типа Карлсон. По-моему, он и спал с этой трубой в обнимку. Житья не стало совсем.
Вместо того, чтобы посидеть в шeзлонге с моей любимой электронной книжкой, я прятался в доме, вздрагивая от особо мощных аккордов. Прямо в лоб дать, чтобы заткнулся, нельзя. Не принято. Можно нажить врага. Мне не нужен смертельный враг на расстоянии брошенного камня. От безнадежности я позвонил в полицию. Тем более, что я знаю мэра нашего городка. На параде в День Независимости он проплывает в шикарном открытом Форде 1938 года, сразу после пожарной машины и перед велосипедистами из баптистской церкви, и машет рукой. Я ему тоже махал с берега, то есть из толпы. Считай, знакомы.
Полицейский скорбно выслушал мои причитания и вежливо ответил, что согласно законам города Фаерлона жужжать под музыку разрешается с 8 утра до 9 вечера. Шумит ли мой сосед после девяти? — Пока нет, сказал я. На том конце провода помолчали и добавили: вы тоже можете жужжать в указанное время...
Полицию я уважаю, особенно после того случая, когда вернувшись с работы, я застал копа, крадущегося вдоль стены моего дома с пистолетом в руке.
— Кого ловим? — жизнерадостно поинтересовался я. — Может, мне сбегать в дом за винтовкой?
— Не успеешь, — прошептал коп. В животе у меня у меня похолодело, и я тоже пригнулся пониже.
Полицейский открыл беглый огонь. Оказалось, на нашей улице был замечен больной суслик, представляющий несомненную опасность для цивилизации...
— Благодарю за службу! — рявкнул я и повесил трубку.
На следующий день я купил плеер и прямо в упаковке запихал его в соседский почтовый ящик вместе с бесплатной брошюркой министерства здравоохранения о первой помощи при тяжелых травмах.
Сосед все так же тарахтит с утра до вечера. Но теперь он это делает в моих наушниках.
Отключили 7 миллиардов
Очередная жесть с видеонаблюдением в Москве. Помните случай с Александрой Лотковой и применение ею травмата? Вы что-то поняли из этого видео?
Власти, видимо, тоже не поняли. Как результат феерическое сообщение:
"Власти констатировали полную неэффективность полицейской системы видеонаблюдения,
созданной во времена Юрия Лужкова. В феврале текущего года глава московской полиции Анатолий Якунин заявил, что эта система была отключена, так как "невозможно было ничего распознать". Напомним, что к той системе было подключено около 90 тыс. камер (41 тыс. подъездов, больницы, объекты культуры, подвижной состав "Мосгортранса"), на что было выделено до 7 млрд руб. (см. "Ъ" от 28 февраля). В 2010 году разгорелся скандал вокруг установки муляжей видеокамер в подъездах и во дворах домов на севере Москвы. Властям даже пришлось выделить 100 млн руб. на инвентаризацию камер – в том числе с целью понять, сколько реально действующей, а не фальшивой техники есть в распоряжении мэрии. "
В результате, взяли и заказали камеры на другую, не менее внушительную сумму:
"Власти констатировали, что ранее созданная полицейская система видеонаблюдения стоимостью 7 млрд руб. неэффективна и поэтому отключена. Теперь в подъездах и во дворах жилых домов, а также на городских площадях съемка ведется по-новому: мэрия закупает не камеры, а уже готовую картинку для полицейской системы у трех сторонних операторов за 642 млн руб. в год. (МГТС, "Акадо" и "Ростелеком"). "
На эту тему хорошо написал Кононенко:
"Стоила та, отключенная система с неразборчивым видео… сделаю паузу… Семь. Миллиардов. Рублей. Это, например, на полтора миллиарда больше, чем сумма, которая фигурирует в деле Магнитского.
Однако про дело Магнитского знает весь мир, по нему принимает законы конгресс США — а про старую систему видеонаблюдения Москвы больше не вспомнит никто. Отключена — и всё тут.
А ведь только на проверку, какие из тех 90-та тысяч видеокамер были настоящими, а какие — фальшивыми, было выделено сто миллионов рублей. Сто миллионов на то, чтобы не делать ничего — ведь такую проверку можно было сделать автоматически, просто по сигналу с камер. Есть сигнал — работает камера. Нет сигнала — не работает камера. Одному программисту работы на день. Программе работы на одну ночь. Сто миллионов рублей.
И ни уголовных дел, ни допросов чиновников предыдущих городских властей, ни домашних арестов белокурых красавиц, ни сделок со следствием — ничего. Тишина. Семь миллиардов рублей. Это ведь в два раза больше, чем объем всех известных на сегодняшний день хищений в "Оборонсервисе".
Я не слышал даже о том, чтобы те, старые камеры кто-то пытался продать, как теперь собираются продавать знаменитые дирижабли Лужкова.
Впрочем, кому могут быть нужны эти камеры, если на изображении с них ничего не разобрать?
На дирижабле хотя бы можно летать. "