Все эти ожидания в очередях, на регистрацию, сдачу багажа и прочие проверки вселяют в меня беспокойство и неуверенность. Если бы это была неуверенность в завтрашнем дне, я бы, пожалуй, смог заставить себя насладиться сегодняшним. Но это именно неуверенность в текущем мгновении, здесь и сейчас.
Возвращался я из Кёльна в Москву с авиакомпанией Победа первый раз, он же и последний, так что не реклама. Всё началось с того, что регистрация на рейс через интернет, к чему мы, как пассажиры, давно привыкли, была невозможна.
В аэропорту Кёльна я тоже был впервые и, как обычно, приехал минут за 15 до конца регистрации. Табло показывает, что мой рейс вылетает из первого терминала, а я приехал поездом во второй. Делать нечего, бегу лёгкой трусцой в первый. Пробегаю все стойки регистрации, моей нет, дальше только эскалатор вниз, в зал прилёта, но мне явно не туда.
До конца регистрации на рейс остаётся минут пять. Я подбегаю к первой попавшейся стойке, где сидит живой человек, спрашиваю:
— Не подскажете где стойка D40, зер битте? (сам номер стойки за давностью, конечно, не помню, но какой-то достаточно большой номер для аэропорта Кёльна)
— Здесь такой нет.
— Как нет? У меня там регистрация на рейс.
— А, это Вам во второй терминал.
—?! (В коротком переводе — твою мать!)
— Битте шон (и улыбка до ушей, что в данном случае должно переводиться как наше Вам с кисточкой)
Блин, бегу назад во второй терминал, но уже не трусцой, вприпрыжку. На всякий случай, спрашиваю у первой же стойки во втором терминале:
— Где стойка D40?
В ответ — непонимание:
— Такой стойки здесь нет.
— Мне нужно на московский рейс с авиакомпанией Победа.
— Победа вылетает из первого терминала. Это второй, а Вам в первый.
Ну что же, весьма доходчиво. Всё, приплыли. Регистрация уже должна была закончиться. Похоже, что в Москву сегодня я не лечу..
Иду в центр зала второго терминала в поисках хоть какой-то информации, подхожу к группе работников аэропорта, мирно беседующих у пустых стоек регистрации, спрашиваю:
— Вы когда-нибудь слышали про Победу?
В ответ получаю удивлённые взгляды и, скорее в отчаянии, не подумав, ляпаю:
— Мы вас победили, 70 лет уже прошло, что вы за это время сделали с нашей победой?
Дальше всё произошло как в замедленном действии, лица озаряются пониманием:
— Йа, йа, Победа, Москва, Вам туда! — и даётся дружная отмашка в сторону каких-то бутиков в самом дальнем конце второго терминала, где стойки уже заканчиваются, в сторону прямо противоположную направлению к первому терминалу, куда я бегал.
Часть вторая, сказочная.
Иду уже спокойно, и что я вижу? За какими-то киосками, в самом дальнем углу терминала, стоит огромная очередь, и лица у всех слегка озлобленные, но такие родные-родные. Говорю:
— Победа?
— Да, — говорят.
— А что, регистрация ещё не закончилась?
— Ты совсем слепой?
Ну и слава богу, стою справно в конце очереди. В процессе выяснилось, что не я один в первый терминал бегал.
Долго ли, коротко ли, подходит и моя очередь:
— Ваш багаж?
— Без багажа, — говорю.
— A это, — говорят, — что?
— А это, — говорю, — ручная кладь.
Был у меня с собой маленький рюкзачок.
— Только за дополнительную плату, вот если бы у вас была дамская сумочка или, скажем, портфель, тогда да, а так нет.
Видимо, удивление на моём лице говорило само за себя, мне показали список предметов, разрешённых для перевозки в ручной клади, включающий:
— портативный компьютер,
— папку для бумаг,
— верхнюю одежду,
— телефон,
— печатные издания для чтения в самолёте.
— Ну вот и хорошо, — говорю, достаю из рюкзачка всё, точно согласно списку.
В самом рюкзачке не осталось ровным счётом ничего, пустой у меня рюкзачок.
Мне отвечают:
— Да, всё это можно в ручную кладь, а вот рюкзачок нельзя.
— Почему?
— Его нет в списке.
— А что есть?
— Дамская сумочка или портфель.
— Хорошо, — говорю, — а если я отстегну лямки от рюкзачка, то мой рюкзачок будет выглядеть вполне как портфель, если и не совсем как дамская сумочка.
— Нет, это не портфель.
— Хорошо, тогда я всё сложу в полиэтиленовый пакет, а рюкзачок выкину, поскольку стоит он меньше, чем дополнительная плата за провоз ручной клади.
— Нет, — говорят, — полиэтиленовый пакет в ручную кладь, конечно, можно, но только за дополнительную плату, вот прейскурант. Если бы это была дамская сумочка, тогда да, а так нет.
— Как же я это понесу?
— А это, — говорят, — ваше дело, только несите быстрее. Ваш рейс уже улетает, а выход на посадку в первом терминале.
Как я бежал назад в первый терминал, как я проходил паспортный контроль рассказывать не буду. Паспортный контроль — это было единственное место, где мне посочувствовали, а в глазах пограничника читалось:
— Сказочный мудозвон.
Часть третья, не совсем фотогеничная, но зато заключительная.
Вы думаете, что на этом всё закончилось? Наивные, нет, нет и ещё раз, нет. При посадке в самолёт мою ручную кладь сфоткали вместе с посадочным талоном. Я спросил:
— Зачем?
Ответ убил как контрольный выстрел:
— Мы обязаны внести Вас в списки нарушителей.
—?
— Вы нарушили правила перевозки ручной клади нашей авиакомпании.
В течение всего полёта милые стюардессы разносили чистую родниковую воду. Надеюсь, что у авиакомпании Победа есть доска почёта, где висит и моя фотография: я и мой рюкзачок.
