Все эти ожидания в очередях, на регистрацию, сдачу багажа и прочие проверки вселяют в меня беспокойство и неуверенность. Если бы это была неуверенность в завтрашнем дне, я бы, пожалуй, смог заставить себя насладиться сегодняшним. Но это именно неуверенность в текущем мгновении, здесь и сейчас.

Возвращался я из Кёльна в Москву с авиакомпанией Победа первый раз, он же и последний, так что не реклама. Всё началось с того, что регистрация на рейс через интернет, к чему мы, как пассажиры, давно привыкли, была невозможна.

В аэропорту Кёльна я тоже был впервые и, как обычно, приехал минут за 15 до конца регистрации. Табло показывает, что мой рейс вылетает из первого терминала, а я приехал поездом во второй. Делать нечего, бегу лёгкой трусцой в первый. Пробегаю все стойки регистрации, моей нет, дальше только эскалатор вниз, в зал прилёта, но мне явно не туда.

До конца регистрации на рейс остаётся минут пять. Я подбегаю к первой попавшейся стойке, где сидит живой человек, спрашиваю:

— Не подскажете где стойка D40, зер битте? (сам номер стойки за давностью, конечно, не помню, но какой-то достаточно большой номер для аэропорта Кёльна)

— Здесь такой нет.

— Как нет? У меня там регистрация на рейс.

— А, это Вам во второй терминал.

—?! (В коротком переводе — твою мать!)

— Битте шон (и улыбка до ушей, что в данном случае должно переводиться как наше Вам с кисточкой)

Блин, бегу назад во второй терминал, но уже не трусцой, вприпрыжку. На всякий случай, спрашиваю у первой же стойки во втором терминале:

— Где стойка D40?

В ответ — непонимание:

— Такой стойки здесь нет.

— Мне нужно на московский рейс с авиакомпанией Победа.

— Победа вылетает из первого терминала. Это второй, а Вам в первый.

Ну что же, весьма доходчиво. Всё, приплыли. Регистрация уже должна была закончиться. Похоже, что в Москву сегодня я не лечу..

Иду в центр зала второго терминала в поисках хоть какой-то информации, подхожу к группе работников аэропорта, мирно беседующих у пустых стоек регистрации, спрашиваю:

— Вы когда-нибудь слышали про Победу?

В ответ получаю удивлённые взгляды и, скорее в отчаянии, не подумав, ляпаю:

— Мы вас победили, 70 лет уже прошло, что вы за это время сделали с нашей победой?

Дальше всё произошло как в замедленном действии, лица озаряются пониманием:

— Йа, йа, Победа, Москва, Вам туда! — и даётся дружная отмашка в сторону каких-то бутиков в самом дальнем конце второго терминала, где стойки уже заканчиваются, в сторону прямо противоположную направлению к первому терминалу, куда я бегал.

Часть вторая, сказочная.

Иду уже спокойно, и что я вижу? За какими-то киосками, в самом дальнем углу терминала, стоит огромная очередь, и лица у всех слегка озлобленные, но такие родные-родные. Говорю:

— Победа?

— Да, — говорят.

— А что, регистрация ещё не закончилась?

— Ты совсем слепой?

Ну и слава богу, стою справно в конце очереди. В процессе выяснилось, что не я один в первый терминал бегал.

Долго ли, коротко ли, подходит и моя очередь:

— Ваш багаж?

— Без багажа, — говорю.

— A это, — говорят, — что?

— А это, — говорю, — ручная кладь.

Был у меня с собой маленький рюкзачок.

— Только за дополнительную плату, вот если бы у вас была дамская сумочка или, скажем, портфель, тогда да, а так нет.

Видимо, удивление на моём лице говорило само за себя, мне показали список предметов, разрешённых для перевозки в ручной клади, включающий:

— портативный компьютер,

— папку для бумаг,

— верхнюю одежду,

— телефон,

— печатные издания для чтения в самолёте.

— Ну вот и хорошо, — говорю, достаю из рюкзачка всё, точно согласно списку.

В самом рюкзачке не осталось ровным счётом ничего, пустой у меня рюкзачок.

Мне отвечают:

— Да, всё это можно в ручную кладь, а вот рюкзачок нельзя.

— Почему?

— Его нет в списке.

— А что есть?

— Дамская сумочка или портфель.

— Хорошо, — говорю, — а если я отстегну лямки от рюкзачка, то мой рюкзачок будет выглядеть вполне как портфель, если и не совсем как дамская сумочка.

— Нет, это не портфель.

— Хорошо, тогда я всё сложу в полиэтиленовый пакет, а рюкзачок выкину, поскольку стоит он меньше, чем дополнительная плата за провоз ручной клади.

— Нет, — говорят, — полиэтиленовый пакет в ручную кладь, конечно, можно, но только за дополнительную плату, вот прейскурант. Если бы это была дамская сумочка, тогда да, а так нет.

— Как же я это понесу?

— А это, — говорят, — ваше дело, только несите быстрее. Ваш рейс уже улетает, а выход на посадку в первом терминале.

Как я бежал назад в первый терминал, как я проходил паспортный контроль рассказывать не буду. Паспортный контроль — это было единственное место, где мне посочувствовали, а в глазах пограничника читалось:

— Сказочный мудозвон.

Часть третья, не совсем фотогеничная, но зато заключительная.

Вы думаете, что на этом всё закончилось? Наивные, нет, нет и ещё раз, нет. При посадке в самолёт мою ручную кладь сфоткали вместе с посадочным талоном. Я спросил:

— Зачем?

Ответ убил как контрольный выстрел:

— Мы обязаны внести Вас в списки нарушителей.

—?

— Вы нарушили правила перевозки ручной клади нашей авиакомпании.

В течение всего полёта милые стюардессы разносили чистую родниковую воду. Надеюсь, что у авиакомпании Победа есть доска почёта, где висит и моя фотография: я и мой рюкзачок.