Не моя история. Еду я на своей "шестерке", дело к вечеру. Тормозит гаишник. Видимо, только-только в органы попал — на вид лет двадцать, худющий, шея длинная, лицо дибиловатое, но преисполненное ответственности и служебного рвения. Четко представился, взял документы и бдительно все посмотрел. Потом попросил багажник открыть. Номер на двигателе тщательно проверил. Ну, думаю, все, наконец, поеду дальше. Ан нет. Включает он рацию и так серьезно запрашивает:
— База, это семнадцатый, пробейте по компьютеру, не числится ли в угоне машина с таким-то номером. Стоим, ждем, из рации только треск и отрывки фраз. Проходит минута. Другая. Он снова повторяет свой монолог про проверку моей машины на угон. И снова тишина. Тут он в третий раз уже: — База, это семнадцатый, пробейте по компьютеру, не числится ли в угоне машина с таким-то номером. Из рации громко раздается усталый раздраженный голос: — Семнадцатый, а, семнадцатый, иди на х... , зае... ал уже! Я с неким злорадством смотрю на него, он четко поворачивается ко мне, козыряет и, отдавая документы, произносит: — Все в порядке, можете ехать. |
19 Jul 2007 | |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Мне эту историю рассказали еще в юности, и она мне была понятна и близка, потому что мой отец в те времена был охотником — промысловиком. Чушки, кабаны, барсуки, белки, еноты, медведи, зайцы, даже выдра была.
Однажды батя в тайге повстречался с тигром, говорит, что почувствовал себя голым, вся шерсть на его теле встала дыбом, настолько это страшно.
Зима. Приморье.
Эта история случилась в другой бригаде. Вряд ли байка. Рассохшаяся дверь в зимовье, наверное, сквозняком открылась.
Для понимания, в охотничьих зимовьях на дверях — ни замков ни крючков. Все с ружьями и бояться некого. 40 км, снегу выше колена, а где — и по пояс, ни урки, ни милиционеры не добредут. Заезжали на гусеничных тягачах. Кроме того, если охотники блуданут километров на двадцать и наткнутся на чужой барак, всегда можно заночевать. Там и дрова, и пожрать — правила такие.
Охотники из зимовья с утра ушли в тайгу, поздно вернулись, не знаю, чего добыли, поужинали и свалились спать. А под утро из под нар выполз тигр, открыл дверь, и пошел на прогулку.
Решил как-то раз выгулять я дочу, благо как раз воскресенье было, взяли мы с собой её двоюродного брата (такая же мелочь), сходили в кино. После просмотра оголодавшие выгуливаемые затребовали кормления в кафешке. Сидим, потребляем вкусняшки, а за соседним столом сидит компания, будто бы прямо из девяностых — качки в мастях и по понятиям все. Рядом с нами стоит музыкальный автомат — типа суёшь в него денежку, а он тебе за это песню поёт. Соответственно все песни исполненные им при нас тесно связаны с Владимирским Централом и всякими крестами. Неподалеку культурно отдыхала компания студентов, и было видно, что этот репертуар им вообще никуда. Вскоре студенты собрались уходить и один из них сделал крюк к автомату, что-то там заказал и ушел. Следующей песней был "Голубой вагон". Блатные ломанулись к автомату, но он не выключается, пока не доиграет песню. После этого к автомату не подпускался никто.
Вот вы знаете что объем памяти карася 7 Кбайт?
Число для нас маленькое, но для карася достаточно объема на сутки, каждые новые сутки память карася обнуляется. Условно говоря у карася предустановлены природные драйвера, как плавать, дышать в воде, чем питаться, где опасность, а вот с другими карасями он каждое утро знакомится по новой, и это не "день сурка", память стерта.
У аквариумных рыбок, еще меньше и объем и время обновления, в разы.
Аквариумные рыбки, не добывают пищу, хищников нет, температура воды постоянная.
Но в дикой природе есть, для сравнения, еще антилопа гну, объема памяти которой хватает на двадцать минут.
Главное не уйти далеко от водоема. Поэтому сосуществуют они стадом, обновление происходит не одновременно, и у них, кроме известных врожденных драйверов, установлено расширение — слежения за зебрами, те никогда не забывают местонахождение водоема.
Вот такой симбиоз.
Приключилась сея история во времена моего обучения в школе. Был у нас физрук — честно говорю, офигенный дядька. С ним было прикольно на уроках физкультуры, но еще прикольнее было, когда он "принимал на грудь" грммов 100.
Надо сказать, что наша школа была огромных размеров и состояла из двух зданий, объединенных переходом, в общем, попадая туда в первый раз, возникало ощущение, что это — большой лабиринт.
Сама история:
Иду, значит, я по переходу из одного здания в другое и вижу, что наш физрук сидит на подоконнике и реально РЫДАЕТ... Подойдя ближе, стало ясно, что неосторожный опохмел привел к длительному запою. Встаю напротив и спрашиваю: "Что случилось? Вам помочь?" — на что получаю ответ следующего содержания: "Да-а-а, помочь... Сволочи, школ понастроили — выход найти полтора часа не могу!!!" — рыдает горючими слезами и остановиться не может. Пришлось проводить, рыдали мы уже вмете: он от горя, а я — от хохота!