Считаю себя косвенно виноватой в смерти девушки. Ей было 26, мы работали вместе, она была из соседнего маленького городка, там у неё осталась маленькая дочка с родителями. Она постоянно находилась в активном поиске спутника жизни, умоляла меня познакомить с кем-нибудь, я частенько делилась с ней номерами телефонов парней. Как-то на улице ко мне пристал парень симпатичный, хорошо одетый. Чтобы отвязался, я взяла его номер и обещала позвонить. Дала его номер этой девушке.

Они начали встречаться. Она была в восторге от него, рассказывала об их свиданиях, а потом не вышла на работу. Телефон недоступен, того парня тоже. Неделю ее не было. И вот с утра звонок от этого парня. Девушку забрали на скорой в реанимацию. Сказал, что она была закодирована, не пила очень давно, а с ним начала опять. Пили они очень много, пока ей не стало плохо. Сказать, в какой она больнице, он не мог. Я поехала по больницам, везде спрашивала, нигде ее не было. Посоветовали обратиться в морг. Поехала туда. Да, есть у них одна неопознанная. Молодая, светленькая, волосы вьются. Пошла в полицию. Попросили привезти документы, поехала в отдел кадров, привезла документы, они связались с ее родителями. Родители приехали, опознали, забрали тело в свой город. Звонили мне, благодарили: если бы не я, похоронили бы ее как неопознанную. А на самом деле, если бы не я, она была бы живая.

Парень тот пропал, трубку не брал, никак себя не проявлял абсолютно.

Кто-то боится темноты, а у меня тревожное расстройство на почве боязни забеременеть. Детей не планирую совсем. Всё начиналось невинно — несколько видов контрацепции и тесты каждый месяц. Потом понесло: сдаю анализы крови на ХГЧ пару раз в месяц, бегаю по врачам. Сексуальная жизнь сошла на нет, но самое ужасное, что страх не уходит — каждый месяц выкидываю деньги на тесты. Психотерапия не помогла. Недавно начались панические атаки и кошмары. Кажется, я схожу с ума.

Услышав слово "мастурбация", всегда краснею как рак. С 12 лет я думала, что это, чёрт возьми, месячные. Однажды на уроке у меня нехило прихватило живот, побежала к школьному врачу. Врач спросила: "Ты что-то ела эдакое вчера/сегодня?" Я отвечаю: "Нет, но, понимаете, у меня мастурбация уже второй день, может, в этом причина?" Её ох[рен]евшие глаза я запомню надолго.

Утро, сдаю дочерин анализ мочи в детской поликлинике, всё как положено, открываю баночку и вваливаюсь в кабинет лаборатории. Он узкий и продольный, по бокам столы, на которые всё это ставится, как вдруг, [м]лять, моё пальто в пол, которе я не сняла, но расстегнула, задевает какой-то из разносов, и все банки, стоявшие и наполненные там, опрокидываются на меня. Лаборант в а[ут]е, я в моче, она орёт, я бегу. Даже не знаю, как потом они сообщали обладателям тех банок, что надо еще принести.