Джоуди и Змея.
Последнее место, где можно найти тему для байки — кладбище.
Хоронили мы Джоуди — мою любимую старшую медсестру и супервайзера госпиталя.
Я работал с ней бок о бок не одно десятилетие, она была поистине выдающейся медсестрой, спокойной и уравновешенной даже в самых отчаянных ситуациях.
Прирождённый лидер, отлично знающая своих подчинённых, умеющая находить общий язык с самыми нервными врачами, заботливая как мать — обходила госпиталь, подменяя медсестёр поесть принесенной ею еды из кафетерия — короче, я уважал её и любил, с того момента как работал в команде с ней.
Она прошла долгий путь — медсестра в отделении, старшая медсестра приёмного покоя, администратор госпиталя. Последняя должность — это фактически начальник всего госпиталя, особо ответственная ночами и выходными, когда ей приходилось принимать очень сложные решения.
Она старела, начала болеть — и я стал её анестезиологом, по совместительству — сиделкой и нянькой, подбадривая её всевозможными путями — то помою голову и расчешу волосы, напомню о косметике, притащу лёгкий коктейль тайком…
Вот и её последнее поступление не обошлось без меня — я прибежал в интенсивную терапию и перевёл её на вентилятор.
Она не улучшалась, шли дни — и она попросила себя отпустить …
Мы повиновались, не сразу, я вымолил у неё дать нам ещё день-два.
Она нехотя согласилась на ещё 24 часа — лучше не стало.
И она тихо отошла, окружённая любовью своих детей и своей обширной семьи сотрудников своего госпиталя…
Похороны меня, однако, удивили — я было приготовился горевать — но не тут-то было!
Вместо печали — её близкие и друзья организовали празднование её жизни.
Один за одним знавшие её поднимались и рассказывали потешные, трогательные и откровенно смешные истории.
Вот одной из историй я бы хотел поделиться.
У этой железной леди со стальными нервами — была фобия.
Джоуди боялась змей, до обморока, до безумия и потери рассудка!
Люди в приёмнике работали весёлые, дружные и изобретательные, бесконечно разыгрывая друг друга — хорошая команда, с хохмочками и прибауточками справляющаяся со своими очень непростыми задачами.
Розыгрыши не признают субординации — и начальница приёмного отделения, Джоуди, не стала исключением.
Прознав про её фобию — игрушечная змея ждала ее то на письменном столе, то свисала со штатива для внутривенных переливаний, то пряталась в шкафу для медикаментов.
С годами, однако, Джоуди привыкла и перестала визжать и прыгать на стол — змея была игрушечная и перестала вызывать панику.
Это привело к тому, что её перестали разыгрывать — неинтересно стало, шутки и розыгрыши имеют тенденцию стареть и надоедать.
Пока, в один далеко не прекрасный день, мексиканского хлопца, собирающего клубнику, не укусила змея.
Ничтоже сумняшеся — он загнал, как ему показалось, гремучую змею в ведро с крышкой и полетел спасать свою молодую жизнь, с ведром подмышкой.
Забегая вперёд — змея была неядовитая, в целях мимикрии прикидывающаяся гремучей. Спутать их легко — и окраской и длиной и даже погремушкой на конце хвоста сусликовая змея выглядит довольно грозно.
И только приглядевшись — можно заметить что и погремушка меньше, да и трещать у неё не получается.
А уж потом можно разглядеть и разницу в форме головы и узоров и толщины туловища…
Всего этого укушенный не знал и, естественно, решил, что жить ему осталось недолго.
Вихрем долетев до приёмного покоя — он попадает на сортировку.
На сортировку всегда ставят самых опытных медсестёр — при ограниченных ресурсах и времени — тяжёлые и опасные состояния надо распознавать как можно быстрее и эффективнее.
Вопящий от ужаса близкой кончины пациент был препровождён в сортировочную, где, на свою беду, Джоуди подменяла своего сотрудника Билла, приятеля и основного инициатора многочисленных змеиных розыгрышей.
Паниковавший пациент ухитрился упустить змею — она взобралась на стол и свернулась клубком.
Где её и обнаружила Джоуди, ухмыльнулась про себя, мол, Билл опять принялся за своё дурачество, и протянула руку — снять игрушку со стола.
" Игрушка" подняла голову и зашипела…
Этот душераздирающий вопль стал преданием — его услышали во ВСЁМ госпитале, в каждом его закоулке.
Сама же Джоуди спиной, вслепую взлетела на каталку с пациентом — трюк практически невозможный для далёкой от акробатики довольно грузной и немолодой женщины.
Отпаивали её долго — сначала кофе, потом кому-то пришло в голову отвезти её в бар, где она после бутылки бурбона пришла в себя( сильная была женщина, во всём, за исключением змей)…
Больше никто никогда её не разыгрывал, ясное дело.
Пишу сейчас и улыбаюсь, вспоминая эти милые истории о дорогом мне человеке.
Джоуди, если есть небеса — то там есть уголок для честно отслуживших медицинских работников.
И ты там, заслужив вечный покой, без боли, тревог и змей.
И мы ещё увидимся — если мне удасться заслужить подобную награду…
| 06 Mar 2022 |    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
В середине 90-х годов приехал я по делам в Москву.
Вечер коротаем с рюмками и дальним моим родственником Саней, "крутым владельцем современной европейской стоматологической клиники" аж на 3 почти новых кресла, и его приятелем-военным.
Приятель — майор, служит в военном, соответственно, ведомстве. Но есть кручина —
Корейцы разговор с незнакомым человеком начинают с вопроса о возрасте. Меня реально спрашивали об этом все подряд, включая барменов. У них это не просто нормально, а необходимо: если за столом сидят два человека с виду одной степени дряхлости, то первым делом надо расставить все точки над i и понять, кто перед кем должен делать три раза ку. Кто старше, тот и главный, а второй пусть кланяется, даже если обоим под сто.
А случайным знакомым тоже надо было определиться, на какой речи со мной разговаривать, на дружеской, на средней или как с президентом, если я уже аксакал. Потому что с европейскими лицами не очень понятно, особенно если без инвалидной коляски и ходунков.
Бесило ужасно. К тому же для меня разницы между речами нет, я понимаю "здрасти", "до свидания", "спасибо", "рис" и "ремень".
А следующий по частоте вопрос такой: "А ты делала пластическую операцию? А где? А у кого? А вот я в прошлом месяце удалил себе мешки, и видишь, никаких следов. У нас в Кванджу просто отличная клиника, я тебе дам контакты, а вот Сон Чжи подтянул лоб, но он ездил в Сеул, Сон Джи, Сон Джи, иди скорее сюда, покажи Лизе скобки на голове, она просит".
Ощущение дурдома со временем проходит.
Людмила Петрушевская, драматург и писатель, рассказывает:
"Вот какая случилась трагикомическая история на похоронах великого Олега Ефремова.
Театр был переполнен своими, люди вереницей шли на сцену прощаться. А на улице у театра стояли огромной толпой. В зале было душновато, и вся обстановка сжимала сердца, и одному из актеров стало плохо. Я говорю о том, чего никто не видел — почти незаметно больного вывели, работники скорой ведь ездят на вызовы не в белых халатах.
А продолжение было — представляете? Из парадных дверей театра в город выносят носилки с человеком.
И толпа начинает плакать и аплодировать!
Многие впервые участвуют в такой траурной церемонии. Люди неопытные и взвинченные. Думают, что вынесли Ефремова.
И человек с носилок в ответ поднимает руку в знак приветствия (Это был замечательный артист Игорь Ясулович).
Тут бы чувствительным зрительницам впору было бы и упасть в обморок: Ефремов ожил!
Никто ничего не мог понять, но проводили скорую бурными аплодисментами. И, ничего не соображая, разошлись. Переулок опустел. А я вот свела концы с концами и написала. Не может быть, что я одна поняла, что произошло в зале и у парадного подъезда. Или может... "
"Был у меня один товарищ в начале двухтысячных с обычным именем Володя. На тот момент он усердно изображал из себя этакого начинающего олигарха. Не помню, на чем конкретно он слегка приподнялся на фоне менеджеров очень среднего звена, но с тех пор, как он купил себе Ауди взамен старенького Фордика, мужчину, как подменили. Правда, Ауди тоже было старенькое.