Навеяло историей от 16 ноября 2009 года:

"Одна семейная пара, живущая в браке долго и счастливо, должна была переезжать и супруга, перебирая старые фотографии, нашла на его детской фотографии, на заднем плане себя с мамой. Они проходили мимо.

А с мужем они только через десять лет после той нечаянной встречи познакомились"

В давнишние советские времена, когда мне было лет 12, к нам в школу перед Днем пионерии пришел фотограф из городской газеты и сфотал меня и еще человек пять из нашего класса. Все мы стояли в красных галстуках и зачем-то в красных пилотках у стола, на котором фотограф разложил перед нами какие-то бумажки.

Продукт данной "репортажной фотосъемки" назывался "Пионеры школы №33 обсуждают статьи для стенгазеты", и там были приведены наши имена.

Меня узнать на газетном фото было невозможно в принципе, был какой-то белый блин вместо моего лица, но мои имя и фамилия были в газете "явственно пропечатаны".

Это и дало право моей бабушке сохранить ту газету "для потомства".

После ее смерти в 1978 году "потомство" (в лице меня) нашло эту успевшую пожелтеть газету в бабушкиных бумагах и продолжило ее хранить (газета "жива" еще до сих пор).

Лет 20 назад я вытащил опять на свет Божий эту газету и начал перечитывать уже не только статью про пионеров, но и другие заметки ("Решения XXV съезда КПСС — в жизнь! ", "Очередные преступления чилийской хунты", "В Политбюро ЦК КПСС", и т. п.).

Внезапно я увидел на обороте газетной страницы маленькую статейку из 5 строчек про некоего мастера некоего предприятия, в ФИО которого я с удивлением узнал ФИО своего тестя, причем название предприятия тоже совпадало.

Сказал жене, сделал копию той заметки.

При очередом посещении тестя мы ему задарили ту копию, которую он с интересом изучил, хотя он вообще не помнил, кто и что о нем тогда писал в газету.

Решили, что корреспонденты просто пришли на завод с просьбой рассказать о ком-то, кто перевыполнял план, парторг и дал его фамилию.

Дочке его, моей будущей жене, вообще было на тот момент годика четыре.

Какова была вероятность того, что наши фамилии — меня и моего будущего тестя — встретятся в одном и том же номере нашей городской газеты?

Однако вот встретились же...

Возвращались из поездки по заграницам на двух машинах с друзьями — такой же, как мы, супружеской парой. Трасса свободная. За бортом погода сказочная. В Варшаве встретили католическое Рождество, а впереди ещё новогодний дубль и христова днюха по православному календарю. Поэтому в душе благость и предвкушение праздника.

Путь домой

Моя двоюродная сестра устроила роскошную свадьбу: выездная регистрация в элитном парк-отеле, деликатесы и хорошее вино на столах, роскошное платье, дорогой фотограф. У неё небедный жених, но я знаю, что он был против такой свадьбы, хотел сделать всё скромнее, но сестра, это я тоже знаю, хотела утереть нос своим подружайкам, которые не могли такого позволить. Жених даже оплатил прогулку и фотосессию на яхте. Да, всё было круто. А потом в молодой семье разразился скандал. Сестрица рассчитывала, что жених подарит ей машину после свадьбы, типа она права получила незадолго, и муж говорил, что готов подарить ей такой свадебный подарок. Но не подарил, сказав, что оплатил свадьбу и все хотелки невесты, и вот теперь её машина осталась на яхте, в фотографиях, в живой музыке и в брускеттах с омарами. А у него нет денег на машину, потому что все, что он был готов потратить, он потратил на свадьбу, о которой так просила и мечтала сестра. В итоге она обиделась, готова едва ли не развестись с мужем, потому что он жлоб и обманщик.

Лет примерно 25 в своей жизни я готовила на 5 человек (я, муж и 3 детей). Каждый день готовила. И по несколько разных блюд. Это ужасно утомительно. И муж мне говорил — вот дети вырастут, выпорхнут из гнезда, будешь скучать по большим застольям.

Ага. Жду-не дождусь.

Дети выросли (почти все) и выпорхнули. Каждый в свою квартиру. Но проблема

Новая жизнь старых страстей, или Румынский бизнес-триллер

Мало кто знает, что злодей-латиноамериканец Педро Зурита, тот самый, что получил своё от старика Бальтазара, вовсе не отправился на тот свет. Нет! Он выжил, закалённый ненавистью и, видимо, невероятно крепкой конституцией. Но тропики стали ему ненавистны. Он перебрался