Я признался уже 5-и людям в том что я ВОРОФИЛ. Из них двое перестали со мной общаться, а остальные подвергались сильнейшему шоку. Погуглите сами "ворофилия". Я боюсь это ещё кому-либо рассказывать. У меня так могут кончиться друзья! Ээээх...

В одной московской школе перестал ходить на занятия мальчик. Неделю не ходит, две... Телефона у Лёвы не было, и одноклассники, по совету учительницы, решили сходить к нему домой. Дверь открыла Левина мама. Лицо у неё было очень грустное. Ребята поздоровались и робко спросили:

— Почему Лёва не ходит в школу?

Мама печально ответила:

Grimm

Так а чего ты из головной конторы ушёл? Нормальное же место вроде, работа непыльная...

Vareo

Знаешь же мою привычку оставлять видеозапись через вебку, пока меня нет?

Grimm

Параноик ))

Да, помню. И?

Vareo

У нас же переезды и все такое. С утра ездил закупать расходники на всю фирму — канцтовары, перчатки и прочее такое. Забил весь багажник. Только пришел с этими баулами — влетает шефиня, орет на весь этаж, требует помощи. Не было меня час.

Vareo

Возвращаюсь. Вижу, что в пакетах кто-то копался. Включаю запись...

Заходит Анечка-секретарша, уходит с пачкой бумаги и ручками.

Заходит юрист, [зв]издит пару сигарет из пачки и степлер.

Заходит Василич, с довольным воплем забирает три пары перчаток и респиратор.

Заходит Рыжий из техотдела с пустой банкой тонера. Находит коробку, меняет банку, ЗАКЛЕИВАЕТ коробку и уходит обратно с довольной лыбой и полной банкой. НЕ поленился же, сцук...

Заходит Галина Петровна. Выходит с упаковкой пипифакса и перчатками.

Заходит Наська из кадровиков. Роется в пакете, роется в карманах куртки, [зв]издит оттуда полтинник и зажигалку, уходит довольная.

Vareo

Вертел я работу в таком коллективе, в общем.

Соседка рассказывала: её младший внучок не разговаривал до 4,5 лет. Просто молчал и всё. Таскали его по врачам, на всякие эрготерапии и монтессори, где он проявлял чудеса сообразительности и ловкости, внимательно слушал логопеда, послушно складывал слова из кубиков и — продолжал молчать.

Правда, время от времени взрослым удавалось застигнуть его врасплох за тихой беседой с игрушками, но мальчик рос настоящим партизаном, всегда был настороже и свое право на молчание свято охранял.

Однажды зимой вела его бабушка из детсада домой. У самого подъезда мальчик решительно свернул к игровой площадке и забрался на железную горку. Помахал бабушке рукой и скатился вниз. Бабушка махнула в ответ и приглашающе открыла дверь в подъезд. Стоял февраль с трескучими минус тридцатью, бабушке хотелось отогреть озябшие ноги и хлебнуть горячего чайку.

Но мальчик был неумолим. Снова и внова он забирался на горку, махал рукой бабушке и скатывался вниз. Бабушка уже осипла его звать, но тут проходившая мимо соседка, сердито зыркнув на мальчика, крикнула ему:

— Ну?! Бабка орёт надывается, а ты чего молчишь?! Скажи ей: пошланах...!

Мальчик сдвинул ушанку набекрень, разудало взмахнул руками и весело крикнул бабушке то, что ему было велено.

У бабушки от счастья подкосились ноги.

Так мальчик начал говорить.