ЛОШАДКА

Когда у моего друга Васи умерла мама, то и отец захандрил. Хоть и с виду, для своих семидесяти шести, он был бодр и подтянут, но разум начал потихоньку покидать его мудрую голову.

Альцгеймер.

Хочешь – не хочешь, а Васе каждый день приходилось пробираться по диким московским пробкам, чтобы проведать отца. Старик ни в какую не хотел переезжать к сыну, мало ли, а вдруг мать "из магазина" вернется, а дома никого (он иногда забывал, что похоронил жену…) Понятно, что в таком состоянии одного его на долго не оставишь – газ не выключит, замок не сможет открыть, не найдет дорогу из булочной, да мало ли. Вот Вася после работы и мотался к своему папочке.

Туда вез – продукты и хорошее настроение, а обратно - тоску и невыносимую жалость к отцу.

Каждый день их разговор начинался примерно так:

— Здорово, казак!

— Здравствуй папа.

— А где твоя машина? Надеюсь, ты догадался ее поставить в гараж, а то у нас во дворе одни наркоманы, могут поцарапать.

— Поставил, поставил, не волнуйся (врал Вася, хотя их гараж снесли еще при Брежневе)

— А лошадь где? Замерзать на улице оставил? Быстро вернись, выгони свой джип из гаража и заведи туда лошадь. Машина-то переживет, а вот лошади на улице совсем труба. Смеешься, что ли, такой мороз.

Старик прожил в Москве лет пятьдесят, но теперь, в конце жизни, ему все больше виделись картины из далекого краснодарского детства, с лошадьми, сеновалами и погребами со льдом.

— Не переживай, папа, конечно, я так и сделал – лошадь накормил, напоил, в гараж завел, а машину оставил на улице. Выбрал место без наркоманов и оставил, так что все нормально.

— А, ну, вот и молодец, сынок, молодец. Ну, какие новости, как там мои внучки..?

…Однажды вечером, занесло Васю с женой и дочерьми в парк Кузьминки.

Гуляют, видят – две молоденькие девчоночки катают малышей на старой, грустной кобыле.

Васины дочки тоже захотели покататься на лошадке, но тут пришла Васе в голову безумная идея.

Посадил он жену с детьми на такси, а сам остался торговаться с девчонками.

Торговался долго и страстно, сулил хорошие деньги, а девчонки все опасались, предложение-то странное, но увидев удостоверение сотрудника МЧС, все же согласились…

К тому же, Вася обещал после всего развезти девчонок от конюшни по домам, ведь метро ходить уже не будет.

И вот, спустя четыре часа пути, осыпав половину Москвы конским навозом, Вася, грустная кобыла и две уставшие девчонки, были уже у подъезда старика.

Отец спустился со своего двадцатого этажа, Вася подвел лошадь к фонарю и сказал:

— Папа, мне нужен твой совет: глянь-ка, пора мне лошадь перековывать, или пускай еще так походит?

Старик внимательно оглядел грустную кобылу, нежно похлопал ее по толстому брюху, по-деловому осмотрел копыта и сказал:

— Не переживай, подковы у ей хорошие, очень хорошие, походит еще.

Да и вообще, вид у нее справный. Хорошо в гараже перезимовала, молодец, сынок. Я уж думал – ухайдокаешь скотинку, а смотрю — нет, молодец. А вот оседлал ты ее неправильно и за это я буду тебя ругать.

Старик что-то подправил, где-то подтянул и вдруг неожиданно легко вскарабкался в седло.

Девчонки, стоявшие поодаль, так и ахнули, но Вася их жестом успокоил.

Казак сделал неспешный, трехметровый круг почета, спустился на землю и сказал:

— Ты у меня молодец, сынок, я горжусь тобой, и деток каких хороших воспитал, и лошадь у тебя справная. А я уж, по правде сказать, думал, что ты у меня дураком помрешь…

Ладно, поздно уже, пора вести лошадь в гараж. И запомни: лошадь в гараже – машина на улице…! Запомнил? Ну, иди, давай. До завтра.

…Через неделю, старый казак тихо умер во сне…

P. S.

Я не уверен, что нужно баловать детей, но вот родителей нужно баловать обязательно…

Однажды, когда Георгий Штиль был в Москве, его вместе с Алексеем Эйбоженко пригласили на пользовавшийся огромным успехом спектакль Театра на Таганке "Добрый человек из Сезуана". "Я пришел в театр, правда, немного опоздал. Смотрю: стоят в фойе два каких-то парня. Один с гитарой, другой — с аккордеоном. "Ну, что опаздываете? " — говорят. "Извините, ребята, вот так получилось, я ленинградец". У одного, который с гитарой, вырвалось: "А, понятно, ленинградец". И когда я проходил мимо, он меня так тихонечко пнул под зад. Я схватил его за горло, кричу: "Давил и давить буду москвичей". У нас же всегда конфликты со столицей. Он от такой моей наглости даже опешил: "Да мы же пошутили". Я прошел в зал, сел на приставное место, спектакль был потрясающим. И эти двое появились на сцене. Тот, который с гитарой, был Володя Высоцкий, а с аккордеоном — Валера Золотухин.

Отношение Осипа Наумовича Абдулова к кинематографу было двойственным: кино он очень любил, понравившиеся фильмы смотрел по многу раз, но никогда не бывал удовлетворен собственной работой. Он говорил:

"В театре мне приходилось играть разные роли, в том числе и хороших, обаятельных людей. В кино же меня приглашали главным

Заказала такси с работы домой. Приехала обещанная диспетчером чёрная "девятка", вся такая из себя пацанская, с кепарём на заднем стекле, но сама при этом явно дышит на ладан.

В дороге неожиданно выяснилось, что у водителя нет сдачи. Остановились в каком-то переулке, водитель взял у меня тысячу рублей и пошёл её разменять...

Сижу уже 20 минут, дожидаюсь его возвращения... При этом упорно складывается ощущение, что он мне эту тачку только что продал...

Пьем в интернациональной компании, спрашиваем что-то у немца, всех убила фраза поляка:

— Я немного боюсь, когда русские и немцы о чем-то договариваются, в последний раз после этого не стало Польши..