Джон Шемякин о поездах.

Встречал на вокзале родственников. Зашёл в вагон. Признак деревенской зажиточности, эстетика справного кулачества — жарко натопленная изба, диктует понятия о комфорте в РЖД. Занавески из плюша. Оборки. Занавесочки в сборку. Витые шнуры какие-то. Подстаканники. Особенно впечатлила какая-то полуикона в красном углу купе. Не икона, а такая литография душевная св. Алексия Московского. В рамке на шурупах. Чтобы не упёрли богомольцы, значит. Не хватает только граммофона, рыжиков в миске, пьяных колчаковцев и связанной комсомолки на полу. По виду бредущих по перрону приезжих сразу видно, кто в каком вагоне ехал. Люди из зажиточных вагонов краснолицы и диковаты взором. Видно, угорели несколько.

С другой стороны, меня и хайтек не очень утраивает. Не то, чтобы я был капризен. Просто в японском экспрессе зашёл я в безжалостный сортир. Сплошной минимализм и кнопки. И поясняющие картинки. Картинки для японцев. Они и не такое видели в своих комиксах. Над одной кнопкой был изображён человек, у которого из задницы торчали костыль. Намёка не понял. Нажал на кнопку побезобидней — запахло лесом. Рано, думаю, не время ещё для хвойных ароматов. Нажал другую — помещение запонилось звуками струящегося водопада. Сочетание запаха тайги, звука водопада и голубой подсветки настраивал на мирный беглокатаржанский лад. Вроде как к Байкалу вышел, пробравшись с Акатуя. Нажал сразу на все кнопки. Вытирая семью выпавшими салфетками жидкое мыло двух видов с очков, впал в азарт, нажал ещё пару окончательных кнопок. Двери разъехались в стороны, а из стены выпал дефибриллятор. Погодя, выпала телефонная трубка. С кнопкой! Трубку запихнул обратно. Нажал на кнопки, которые успели погаснуть. Ничего! Нажал ещё раз, запихивая свободной рукой дефибриллятор. Двери съехались. Звуки струй стихли. Унитаз развернулся на 90 градусов против часовой стрелки. Забоялся катапультирования. Выбрался из диволовых чертогов, забыв зачем заходил. Надеюсь подозрения, что я своим хаотическим поведением с кнопками сместил с орбиты пары-тройки спутников связи, беспочвенны.

В 90 году, по требованию учителя математики, я приобрела калькулятор. Обычный такой калькулятор, с синусами-косинусами, не программируемый. Успешно им пользовалась до окончания школы, потом — в вузе, потом передала в пользование дочери, она успешно с ним отучилась. Калькулятор опять вернулся ко мне, я продолжала регулярно выдавливать с него ответы на простые математичсекие задачки. ... И вот сегодня мне пришлось поменять батарейку. ВПЕРВЫЕ!

—: Директор говорил, что наш отдел автоматизации, это мозг банка

— Но только почему-то мы получаем ЗП, как хрен банка.

Почему-то никто всерьез не воспринимает, но всегда говорю, что интернет — идеальный продукт для пенсионеров.

А чё? Овсянки с утра пожевал и общаешься с Иваном Семенычем из соседнего подъезда, который из-за больных суставов из дома не выходит... И киношку посмотреть, и с Никитичной, боевой подругой, пофлиртовать неподетски и помериться дачными урожаями, и за жизнь с народом пообщаться, и перетереть за правительство с политикой... И все это в байковой пижаме, не слезая с собственного дивана из-за радикулита, намазав спину пахучей мазью и обернув ее пуховым платком жены... Ляпота-а

В нашем отделе никто не избежал приколов Иваныча. Ну разве-что мне удалось чисто случайно. Случай особенный, посему расскажу. Устроился я туда работать неумехой. Взяли на мизерную зарплату, обучить и эксплуатировать. Я и рад был, ибо знания и обретение фактически новой профессии – дороже денег.

Когда я сваял свой первый интерфейс на Оракл-формс