Учился я в школе. И был у нас тогда учитель истории-олигарх. Он ездил в школу на горбатом запорожце. Тогда, представляешь. Один-с@ка ездил из всех учителей. Остальные пехом шли. 70-е года тогда были, если че.

Приедет и поставит, главное перед центральным входом, как для насмешки всем. И с понтом потом про гегемонию нам на уроке втирает. Штрейкбрехер, с@ка такой. Но пацаны-то наши пионеры как на подбор были тогда все, главное, на такую фигню не велись. И как большая перемена, все на улицу бегом, покурить, снежки там зимой, если лето – карты, сека, бура, потом бокс, как всегда. Ну и пожрать, конечно, на ходу. Да, макдональдсов ваших тогда еще не было, так перебивались нашими пирожками-ватрушками.

Ну и конечно заодно, брали этот капиталистический запорожец руками человек двадцать-двадцатьпять, поднимали и бережно уносили его за школу.

На раз-два. Там аккуратно ставили. И так каждый божий день. Сука, не вру.

И каждый вечер потом смотрели, как на ступеньках школы хватался за голову и голосил наш незабвенный учитель истории. "с[тыр]или, суки-и-и".

От такого крика сразу ходил в туалет весь наш микрорайон. А мы сидели в школьных кустах, и ржали до не могу.

Сейчас я понимаю, что он был еще и хороший актер. Знал ведь все заранее, наверняка. Но тогда, много ли было надо нам, пацанам. Верили ему. И ржали.

Посвящаю местным бандерлогам. Ваш КаРе.

Провёл эксперимент: добавил в типовую форму договора, который заключаем с клиентами, в раздел "форс-мажор" новое форс-мажорное обстоятельство — конец света. Пока никто за разъяснениями не обращался, все подписывают.

Все наверное знают, что молодежь любит по вечерам и ночам сидеть на лавочках и разговаривать про любовь, ну или на другие темы.

Когда я после четвертого класса приехал в деревню на каникулы, народа там было много: местная и приезжая молодежь табунами рыскала вечером по деревне. На каждой лавочке сидела или одна парочка или целая компания.

Вспомнил дядю Леню, своего пожилого родственника. Сейчас он уже не с нами, увы. Приколист был редкостный, даже по нынешним меркам. Помню, начало 90-х, я пацан-старшеклассник, Лене лет 60 на тот момент уже.

Солидный такой седой мужчина, с усами как у "Песняров". Выходим с ним из подъезда, стоит у двери какой-то парень, лет 25, в кожаной куртке. А как потом выяснилось, у нашего соседа с 1-го этажа обокрали квартиру, и по дому оперативники работали... Вобщем проходим мимо этого парня, и он нам в спину: "граждане, задержитесь"... Леня оборачивается, и парень, профессиональным быстрым движением сует ему под нос свое удостоверение, со словами "Криминальная милиция!". Леня таким же моментальным движением, вынимает изо рта вставную челюсть, и сует под нос оперу, со словами "Полиция Нью-Йорка". .. Надо было видеть. Опер сперва опешил, потом сам заржал... Все было ОК.

В начале 90-х я работала в стандартном коммерческом магазинчике. Была у нас большая беда – номер телефона на одну цифру отличался от номера налоговой. Мы изо всех сил швейные машинки – комбайны – микроволновки вшестером продаем, и очередь стоит, а через каждые две минуты звонок: "Это налоговая?". Рычать, называть правильный номер – все перепробовали, все бесполезно.

Как-то утром – магазин еще не открылся — очередной звонок из той же серии. Отвечаю:

— Да, это налоговая.

— Скажите, а правда, что налог на (неприниципиально, на что) с первого числа повысится?

— Да, правда. Напомните, сколько вы сейчас платите?

— 12 процентов.

— Будет 48, и не с первого числа, а с послезавтра.

Сдавленное "ой" и бряк трубки. Думаю, обморок.

Налоговая поменяла свой номер на непохожий с нашим В ЭТОТ же день.

Магазин и торговля не пострадали.