А этот в поезде. Да еще и в галстуке.

Коля принялся бегать в тамбур, чтоб убить время курением, а я стал ловить спутники на своем КПК, посмотреть далеко ли еще до Питера?

Дед, как только аккуратно повесил пиджак на вешалку, сразу стал приставать к нам со своей большой потертой шахматной доской.

Оказалось, что он председатель одного московского самодеятельного шахматного клуба и едет для организации турнира с питерскими коллегами.

Звали его соответствующе статусу – Янош Альбертович.

Дед, расставляя фигуры:

— Молодые люди, давайте скоротаем день до вечера хорошей шахматной партией.

Я:

— "Хорошей" не получится, а "какой-нибудь" не хочу оскорблять ваш шахматный интеллект.

Я и, правда, в шахматы играл даже хуже Остапа Сулеймановича.

Коля:

— Нет, спасибо. Я тоже вынужден отказаться. Вот если в настольный теннис, то да, а в шахматы вам точно будет с нами неинтересно.

Дед все продолжал призывно показывать на видавшие виды, аккуратно расставленные фигуры, как будто предлагал в пустыне холодную воду...

Но пить нам не хотелось.

Через час уговоров он нас слегка подгрузил.

И тут я толкаю Колю в бок и шепчу ему: "Соглашайся на черные. Сыграем"

Я уселся за столиком у окна, Коля рядом, Янош Альбертович, в предвкушении, потирая сухонькие ручки, напротив нас.

Дед начал Е2-Е4.

Коля отвечал мощно и размашисто, думая не более секунды, но перед каждым ходом заглядывая под стол.

Первую партию мы все-таки проиграли в жесткой борьбе. На доске оставались только несколько фигур.

Перед второй партией я внес глобальные коррективы в Колину игру – мы с первого уровня перешли сразу на шестой...

Дед, радостно расставляя фигуры:

— Не переживайте, Николай, у вас есть задатки, но вы не можете в ключевые моменты сосредоточиться и как следствие детские и необдуманные ходы. Не гоните, перед каждым ходом чуть подумайте.

Янош Альбертович нехотя, но согласился опять на белые.

В этой партии игра гроссмейстера Николая преобразилась до неузнаваемости: на доску не смотрит, взгляд рассеянный, перед каждым ходом все так же заглядывает под стол, но думает уже не по секунде, а по

3 минуты 20 секунд. Немало, но куда деваться – он гроссмейстер, ему виднее.

В результате. Мы задавили деда в его же логове. Партия выглядела странно, как будто это не шахматы, а группа "Альфа" молниеносно уничтожила Амина в его же дворце.

Мат!

У Амина-Яноша Альбертовича нервно закачалась голова и дробно затряслись руки:

— Ну вы, Николай, даже не дали мне... Как-то вы так сразу... А этого подлого хода ладьей, я от вас вообще ожидать не мог...

Коля, протягивая руку:

— Ну, пожалуй, хватит. Один – один.

Дед, заикаясь и тряся головой:

— Как же так, после такого разгрома, я-я-я же ночью спать не буду.

Давайте третью решающую.

Я как Колин тренер ничего менять не стал, и так все шло неплохо.

Дед начал, а Коля через 3 минуты 20 секунд подхватил... да как мощно!

Казалось еще несколько ходов, и мы опять раздавим бедного старичка об его же пешки.

Вдруг Коля сломался, потому, что сломался и я, его тренер. Сломалась вся

Колина гроссмейстерская игра.

Больше под стол смотреть было незачем...

Наши ходы стали бессмысленны и, конечно, дед скоро очухался, доведя дело до быстрого мата.

Янош Альбертович улыбаясь собирал в коробку фигурки, чуть ли не целуя каждую:

— Николай, я вам вот что скажу: у вас, безусловно, есть недюжинный шахматный талант, о котором вы и сами не подозреваете. Я победил только потому, что у меня за плечами большой опыт турнирной борьбы. А вот характер у вас слабоват... В третьей партии: великолепный ваш прорыв слоном, так нужно же было доводить эту идею до конца и мне светил мат через два хода, а что вы? Какие-то непонятные, беззубые ходы... Будто вы сдулись... ну не огорчайтесь, проиграть такому сильному игроку как я незазорно.

Я:

— Аккумулятор сел.

Дед:

— Вот точно вы сказали, как будто батарейка села у Николая.

Коля обиженно (тихо, чтоб не слышал дед):

— Повезло ему, что он кощей бессмертный, а мы сдохли. Была бы тут розетка 220, я бы показал ему опыт турнирной борьбы... а слон — это что за фигура?

берег не хотелось – мы плыли по удивительному в этих степях озеру, на берегах которого просторно расположились особняки, сауны на мостках, а прямо у воды горели костры, возле которых сидели разнообразные компании – отец с сыном, парень с девушкой, рыбаки с удочками. Мы старались не шуметь и плыли тихо, но все компании вдоль воды тепло приветствовали хозяина лодки в вступали с ним в веселый неторопливый разговор.

Как потом оказалось, он просто дал нам основательно промёрзнуть, чтобы мы в полной мере оценили дальнейшее. Потом была хорошая русская водка с правильной закуской и сауна хозяина, тоже нависшая на мостках над самой водой. В этом огнедышащем пекле я разогрелся настолько, что голый сигал в ночное озеро с неописуемым наслаждением, быстро там замерзал и кидался греться обратно в сауну с наслаждением ещё большим. Сауна была очень горячая, вода очень холодная, поэтому весь этот цикл занимал меньше минуты. Через полчаса я поймал себя на том, что просто стою на мостках над водой абсолютно счастливый и голый, вокруг горят звёзды, кожа моя похожа на туго натянутый горячий барабан, и мне нисколько не холодно теперь на свежем воздухе без всякого свитера.

За дальнейшим разговором выяснилась история этого места. Хозяин лодки, сауны и дома при них стоимостью в пару миллионов долларов минимум, а некогда хозяин и всего этого озера, в семидесятых годах был веснушчатым двухметровым белобрысым пареньком-деревенщиной из Финляндии, приехавшим в США получить бизнес-образование. Обратно в Финляндию он увёз не только красивый диплом, но и красавицу-жену родом из штата Айова. Юная американка мужественно прожила в Финляндии с мужем пару лет, но её наконец достали постоянные отлучки мужа на охоту и рыбалку. Они вернулись к ней на родину, и он принялся там торговать деревом для отделки помещений – как чистопородный финн, в этом он понимал толк и вызывал доверие. Торговать он пытался для богатых людей, которые могли себе позволить действительно качественные решения, а для этого их надо было продемонстрировать хотя бы у себя дома. Денег на дом в фешенебельном районе у него не было, а в бедный район местную бизнес-элиту затащить было невозможно.

Финн поступил в национальном духе – купил обширный участок земли на отшибе, на никому не нужном высохшем болоте, запрудил ручей, сделал озеро, пустил туда разнообразную рыбу и построил у берега свой хутор с сауной. После нескольких визитов в эту сауну на берегах озера стали строить дома местные бизнесмены. Первый участок он отдал другу бесплатно, последний продал за несколько месяцев до нашей встречи за миллион долларов – вокруг озера места больше почти не оставалось, там живет теперь почти вся бизнес-элита этого графства.

Из этой истории выросло и его хобби – первый переселившийся друг купил его сауну за две тысячи долларов и просто перетащил её к своему дому на катере вместе с мостками. Пришлось вечерами выстругивать новую. И так примерно сто пятьдесят раз, по мере раскупки участков вокруг озера.

Последнюю он продал за пятнадцать тысяч. Я так прикидываю, что он натюкал топориком примерно на миллион долларов в качестве хобби в свободное время. Но для него это мизер — мужик теперь стоит около пятидесяти миллионов, и то так мало только потому, что погорел на каких-то акциях. Против рыбалки его жена уже не возражает. Он хотел возобновить на своих болотах ещё и охоту, но для правильной экосистемы нужны комары, против которых его соседи категорически возражают. Недавно к нему приезжал бывший владелец этих мест, продавший когда-то за бесценок высохшее болото – побывав в парилке и попрыгав в озеро, тоже захотел построить там дом и купить сауну…