Работаю на теплоходе, чисто мужской коллектив. Однажды в душе обнаружили женскую прокладку, капитан собрал всю команду и начал выяснять, кто водит баб на судно. И тут шкипер (должность такая) выдаёт, что это его прокладка, мы все в шоке смотрим на него, а он снимает трусы и демонстрирует свои причиндалы и прокладку на семейниках (мужик в годах), а потом с удивленным видом спрашивает: "Неужели никто из вас не пользуется прокладками? Это же так удобно". Может, я отстал от жизни, но, честно говоря, я в а[ут]е.

Я встречалась со многими парнями и мужчинами, и все, как на подбор, были маменькиными сыночками разной степени привязанности к маминой юбке: от ежедневных звонков-отчётов маме о том, как поработал, что поел, ничего ли не болит, до разрешения погулять сегодня подольше, например, до 8 вечера. Естественно, все были в разной степени нерешительными, капризными, избалованными. Вот реально, человек 12 таких было.

Я уже отчаялась найти нормального спутника жизни и как-то раз под бой курантов загадала встретить в новом году решительного и самостоятельного мужчину. И встретила. Он действительно решал всё сам: что ему надеть и мне заодно, куда мы поедем отдыхать, пойдём есть, что мне нужно на день рождения или Новый год, какую работу мне надо найти вместо нынешней, которая, к слову, меня и так устраивала. И он был самостоятельный, то есть сам решал, прийти ему сегодня домой пьяным или очень пьяным, наорать на меня или достаточно просто поворчать, унизить меня или оскорбить, поинтересоваться моим мнением и сделать по-своему или сразу сделать по-своему. После полугода таких отношений я ушла от этого человека. Уже почти год я одна и думаю, есть ли золотая середина между теми крайностями, которые мне попадались…

Говорят, женщины любят со своими мужьями играть в игру "Отгадай, на что я обиделась". У меня эту игру любит мама. Еще в детстве было — прихожу из школы, а она со мной не разговаривает, дуется. Почему – сама должна была догадаться. Иногда удавалось клешнями вытащить, что обиделась она на то, что я с соседкой не поздоровалась, которая увидела меня со спины на другой стороне улицы, а, может, и не меня, но маме все равно было "тааак стыдно!". Отец по этой причине ушел от нас, даже со мной перестал общаться, потому что считал, что я рано или поздно такой же стану (спойлер – не стала). Сейчас мама обижается на то, что я редко ее навещаю, да и при встрече могу неожиданно встать и уехать. То, что она посреди разговора может неожиданно замолчать и надуть губы, потому что вспомнила какой-то случай двадцатилетней давности, который ее "тааак обидел! ", она причиной не считает. Только постоянно обвиняет меня в том, что я бесчувственная, как отец.

С 12 мучила себя диетами, вследствие чего заработала булимию. И вся эта необузданная любовь (и ненависть) к еде вылилась в какую-то жрачкофилию. Дошла до того, что я теку, как последняя шлюшка, при виде каждого аппетитного куска пищи. Теперь противоположный пол вообще не интересует, вечерами сижу и теребонькаю на картинки с растаявшим шоколадом и надкусанным "Сникерсом".