Живу в Петербурге. Часто езжу гулять в центр на одном трамвае, и выходит так, что мне нередко попадается трамвай с одним и тем же водителем. Первый раз я увидела его сразу после Нового Года, в начале января — молодой красивый парень, сидел в праздничном колпаке, и на каждой остановке громко и задорно объявлял "Станция такая-то. Все, кто выходят, поглядите по сторонам, движение опасное, и хорошего вам дня, а тем, кто заходит, хорошего настроения и приятной поездки" или "Предлагаю увлекательную экскурсию по петроградской стороне, посмотрите в окно, какая красота!", и видно в зеркало, что он улыбается во все лицо. И все пассажиры улыбались, когда ехали с ним. Приятно и его слушать и друг на друга глядеть. Сколько раз с ним ездила — и он ни разу не изменил себе, всегда был веселый и жизнерадостный. 40-й трамвай, от Василеостровской.

Я следователь и поэтому никого не сужу. За каждым преступлением своя страшная история. Один убивает, потому что в детстве над ним издевались. Другой, потому что был нервный срыв. И так далее. Но у меня есть товарищ, о котором я знаю всё. Мы дружили всю жизнь, жили в одной коммуналке. А потом меня вызвали на адрес, а там жестоко убитая его жена. Оказалось, он пытал её несколько дней, а потом убил. На допросе сказал: "Она не жарила по утрам яичницу". И нет за этим страшной истории. Он был счастливым.

Всю жизнь какая-то гонка: школа, "гульки", универ. Потом работа, работа... В перерывах немножко личной жизнь, потом опять — работа. А недавно я свалилась с простудой и неделю просидела дома. Времени на себя оказалось много. И вот привычный утренний ритуал: душ, укладка феном — рухнул. Мокрые волосы, измученные многолетним электрическим адом, сохли, довольные, самостоятельно, не спеша, и завивались в такие аккуратные спиральки. Я была в шоке! И не предполагала до 30 лет(! ), что мои волосы вьются. Даже как-то неловко пред собственной шевелюрой.

Мне было 14, нужно было делать полостную операцию. Я за много километров от дома одна лежала в палате и ждала маму — нужно было разрешение одного из родителей. И вот, 23:45, мама приехала, я от боли почти без сознания. В секунду подписываются бумаги, меня укатывают в операционную. Последнее, что я увидела перед тем, как отключиться, были настенные часы в операционной, которые показывали 23:59, рисунок на этих часах в виде рассвета/заката на фоне поля и надпись на них "Боль уходит в полночь".