С недавним запретом выезда на лёд эта страница владивостокской истории на глазах уходит в прошлое.

Издревле у местного населения существовал мужественный обычай – вплоть до апреля колесить по поверхности необъятного Амурского залива во всех направлениях, на предмет рыбалки, уединиться, или просто скоротать путь на другой берег. Создатели фильмов "Миссия невыполнима" кусали бы локти, видя эти пропавшие кадры – серебристая тойота, рассекающая с дикой скоростью, оставляя за собой полоску воды и качающийся битый лёд в кильватере, или солидный специально герметизированный джип, медленно уходящий в прорубь, пока его экипаж выбирается через специально расширенный люк и хладнокровно бегает по крыше, выбрасывая на лёд тяжёлые зимние бушлаты и рыбацкие принадлежности. Топло не очень много машин – под сотню за год. Для могучего трёхсоттысячного автомобильного племени Владивостока нормальные муниципальные дороги и по сей день остаются гораздо опаснее.

Большинство машин уходило в воду спокойно, без людей, когда весенним ветром льдины уносило в открытое море. Незадачливые рыбаки, взбираясь по трапу вертолёта, чего только не сулили лётчикам за прихватить машинку, но те с небес неизменно показывали русский жест от локтя. Редкие машины, что делали буль-буль на ходу вместе с экипажем, проваливались как ни странно не на морских просторах, а прямо у городского берега, в неизменных роковых местах, где под лёд выливаются тёплые воды канализации.

Один из таких случаев несколько лет назад попал в местный телесюжет и радионовости, благодаря чему у меня найдутся сотни тысяч свидетелей.

Чёрный крузак булькнул всего метрах в пятидесяти от берега, весь экипаж благополучно спасся гигантскими прыжками. Машинка было совсем новая, место мелкое, поэтому владелец джипа решил всё-таки потратиться на подъём своего транспортного средства, едва не утопив нахрен и кран в придачу. Ну или как там называется эта длинная тяжёлая хрень с выносной стрелой-лебёдкой, похожей на спиннинг, буду звать её эвакуатором.

В телесюжет попал заключительный этап операции. Команда спасателей состояла из двух мужичков с длинными тонкими арматуринами, которыми они тыкали в прорубь, пока мягкое "тык-тык" не сменится на звонкое

"дзинь-дзинь". Ещё пара кадров зябла в кабинке эвакуатора, наверно чтобы вместе тонуть было веселее. На льду уже лежала пара поднятых машин.

Третья висела на крючке – клюнул неплохой субарик. Крузака пока ещё не нашли. Его хозяин уже похоже не знал, горевать ему или смеяться.

Чувствовалось, что мужику не дали порыбачить – он бегал по берегу, умоляя – "ребят, вы там не спешите, ещё вооон там пощупайте! "Вскоре наверх поползла четвёртая машинка на крючке – и опять не крузак. Его нашли пятым.

Не знаю, как хозяин крузака разделил с бригадой спасателей свой улов на запчасти и металлолом. Но зато я знаю от знакомых короткое продолжение этой истории. Вскоре после показа телесюжета хозяину крузака позвонили – нашёлся владелец субарика, потонувшего оказывается всего три недели назад. Тот предложил отдать ему машину за возмутительно скромное вознаграждение. Юридически все права были на его стороне – субарик оставался его собственностью. На резонный вопрос, какого чёрта субарик делал столько времени на морском дне, его хозяин задорно ответил, что знак "парковка запрещена" на дне Амурского залива отсутствует. В ответ хозяин крузака пригрозил, что вернёт субарик обратно на парковку…

— у нас хоть и элитная школа была, но вели мы себя с учителями все равно как засранцы. Как в любой другой школе. Как они это терпели — просто не представляю. До сих пор стыдно. Но наш ОБЖист, полковник в отставке, сделал нас как никто. Он нашёл способ, чтобы мы не списывали на контрольных. Мы писали все тесты в противогазах. Снимать разрешалось только сдавая листок. Снял раньше — на пересдачу. И это реально смешно — когда весь класс в противогазах сидит. А если начинаешь смеяться — потеют стёкла, не то что шпору, свой листок хрен разглядишь. А начинаешь суетиться не по делу, то очень палевно ибо этой респираторной коробкой то об стол то об соседа стучишь. В общем молодец дядька, очень яркие воспоминания оставил.

У тёщи на даче свой пунктик, ей постоянно надо куда-то землю перебрасывать.

Выкопать где-нибудь ведро и в другое место его перетащить.

Выкапывать и перетаскивать, по её понятиям, должен мужчина.

То есть я.

Конечно, я пытаюсь отвертеться, но тогда она начинает ходить рядом и по привычке бывшего преподавателя вещать и просвещать, успевая презентовать встречные растения.

Между прочим, говорит она, это совсем не петрушка, хоть и похоже. Это та самая цикута с ядом в корневище, которой ещё Нерон всех травил. Сократ, как тебе известно, от неё умер хотя, возможно, и от болиголова, вот смотри, он у нас тоже растёт, беленький такой.

А вот эти сиреневые цветочки, видишь, как маленькие туфельки, это венерин башмачок, Тамерлану враги натёрли тюбетейку их соком и всё — полное онемение и гибель.

У нас тут вообще как в саду Медичи, чего только нет. Вот, к примеру, щавель, а избыток щавелевой кислоты также может запросто привести к смерти. То же самое с ревенем — стебли есть можно, но упаси тебя господь попробовать листья, сразу тошнота, рвота, боль в животе.

Даже ландыши, что весной цветут у нас под забором, даже они очень ядовиты, причём и листья и ягодки, а с виду ведь такая красота, такая красота...

Да, хватит, не выдерживаю я, перетаскаю я вам землю, сказал же!

Не дай вам бог, граждане, такие выходные, не дай бог.

В аптеку заходила, застала убийственный момент. Девушка в мини-всём, на вид старшие классы школы, с интересом, без стеснения выбирает презервативы. Берёт пачку чего-то рубчатого. Спрашивает у фармацевта с искренним любопытством:

— И что? Правда помогает? Ну, лучше чувствовать?

Фармацевт — девушка на вид только-только выпускница, мышка — шёпотом, краснея, пытаясь сползти под стойку:

— Я не знаю. Я ещё ни разу не пробовала.

Покупательница, распахивая во всю ширь голубые глазищи:

— Как же вы торгуете и не знаете?! Может хоть отзывы слышали?

Фармацевт пытается испариться, голоса не слышно вообще. Видя это от соседнего прилавка отлепляется дама лет пятидесяти с чем-то и громко басом:

— Чувствовать, девушка, надо не тем местом. Но кайф получите, гарантирую!

Возможно, эта история поначалу покажется вам знакомой. Тем не менее не сочтите за труд, дочитайте до конца.

У писателя Евгения Петрова было странное хобби: он отправлял письма в разные страны мира по несуществующим адресам, а потом ждал их возвращения обратно.

В апреле 1939 г. Петров послал письмо в Новую Зеландию на имя Мерила