она "типа правильная". Я пошла разбираться с мамой той главной отмороженной девки. Ее мать оказалась такой же отмороженной, наш разговор с ней чуть ли не закончился дракой. Пошла в школу к директору и предупредила, что если она не примет меры, то я все возьму в свои руки. На что она мне ответила, что нужно девочек понять, они ведь из неблагополучных семей, в отличие от моей дочки, им тяжело, и моя дочь должна благодарить судьбу, что ей со мной повезло. В общем, я поняла, что ловить там нечего и сходила с дочкой в полицию, затем сняли побои у врача. Инспектор ПДН что-то там поработала, скорее, сделала вид, что работала, потому что ничего не изменилось — в один из дней моя дочь снова пришла побитая. Если б можно было от[метел]ить тех девок, я б так и сделала, но понятно дело, что нельзя бить детей. Тогда я решила записать мою дочку в секцию по боксу.

Спустя пару месяцев меня вызвали в школу, так как моя дочка сломала нос той главной девке, а также расцарапала лицо и вырвала клок волос ее подружке. И этой директорше хватило наглости обвинять меня в том, что я не воспитываю свою дочь, раз она не умеет решать проблемы словами. Я не выдержала, послала ее нах[рен], да так громко, что слышала весь этаж. Потом подошла к тем двум девчонкам, которые ждали в коридоре, и сказала, что если они еще раз подойдут к моей дочери, то я найду самую тяжелую дубину и расквашу им рожи в кровь. Их долбанутые мамаши написали на меня заявление, теперь та же инспектор ПДН, которая мне ни хрена не помогла, ходит ко мне. Перевожу дочь в другую школу.

полусгнившего паркета, друзья помогли перетянуть и обновить диван и кресло, а советская стенка приобрела винтажный вид (пара ведёрок краски и новая фурнитура). В санузле шторку, закрывающую вход, заменила-таки дверь, а лампочки Ильича – нормальные плафоны.

Хозяйка знала и одобряла. Пока не пришла за деньгами на следующий месяц. "О, так за такую квартиру вы мне теперь будете не 17 000, а 30 000 платить!". Не поверив ушам, я напоминаю, что арендная плата у нас зафиксирована договором. "Тогда я вас выселяю!". На мой отказ она разразилась бранью и уехала. А на следующей неделе мы последовательно обнаружили у двери собачье дерьмо, дохлую крысу, разбросанные булавки и изорванные фото моих детей… Но, если у тебя двое детей, с сумасшедшими шутки плохи. И я сдалась.

Хозяйка, как и положено по договору, вернула залог и оплату за полтора месяца (после скандала и подключения полиции), но это не покрыло ни затраты на ремонт, ни главное силы, которые я в эту квартиру вложила.

В общем, выгребаю последние вещи из ящика старенького комода и в расстроенных чувствах дергаю так, что ящик с треском вылетает из пазов. А по задней стенке к трухлявой деревяшке приклеены несколько желтоватых газетных свертков. 20 000$. Сотенными. Аккуратно вставила ящик на место. Деньги уложила в чемодан. Так у меня появился первый взнос на ипотеку, а ремонт я теперь делаю в новой, а главное своей двушке.

хождением по рядам с непременным заглядыванием через плечо в наши каракули. Ах да, ещё он очень любил остановиться за спиной какого-нибудь троечника и тяжело дышать минуты две-три, действуя ему на нервы. В общем, душка.

Весь поток пил шампанское, когда весной второго курса Львова заменила аспирантка Маша — девушка блондинистая, круглопопая и приятная даже в тех отношениях, о которых не принято рассказывать детям. К сожалению, явление Маши оказалось недолгим — аккурат за день до июньского экзамена

Львов объявил, что принимать этот экзамен будет сам. Можете себе представить, каким ударом это было для студентов, совершенно расслабившихся во времена машиной "оттепели". Весь курс провёл две бессонные ночи и подошёл к экзамену в состоянии анабиоза.

В том июне на нашем курсе были три беременных студентки — одна уже на большом сроке, на восьмом месяце, и две — свеженькие, мартовской закваски. Доцент Львов об этих сроках не знал, и новенькие беременные поспешили этим воспользоваться для льготной сдачи экзамена. Под кофточки были засунуты и надёжно закреплены крепкие воздушные шары, и вуаля — вместо одной девушки, готовой вот-вот родить, получились сразу три.

Обе обманщицы пошли сдавать экзамен в первой группе.

— Вы беременны? Какой месяц? — спросил Львов, когда перед ним появился внушительный животик первой девушки.

— Девятый, Иван Николаич. Через неделю рожать, — страдающим голосом объявила студентка.

— Ммм... Гмм... Ну ладно, не буду вас неволить — берите любой билет, который знаете.

Сияющая студентка удалилась готовиться, и перед доцентом тут же выросла вторая обманщица.

— Как? И вы — беременны?! Какой месяц?

— Девятый. Через три дня, говорят, рожу, — пропищала студентка таким голосом, точно собралась не рожать, а немедленно умирать на месте.

— Хммм... — с сомнением промычал Львов. — Ну, что ж. Будем справедливы.

Берите любой билет, который знаете, и идите готовьтесь.

Первая студентка в итоге сдала экзамен на "пять", а вот второй повезло меньше — воздушный шарик в кофте начал сдуваться, и, когда она вышла отвечать, Львов всё понял. Он ехидно поинтересовался:

— Я вижу, вы уже наполовину родили?

Студентка покраснела, как свёкла, но всё-таки получила "тройку", а не была выгнана с позором.

И тут пришла сдавать экзамен настоящая пузатая беременная. Львов встретил её с усмешкой:

— Беременны? Хе-хе-хе... Какой месяц?

— Восьмой.

— Да неужели же? Не девятый? — Львов затрясся от смеха. — А вот мы сейчас проверим. Разрешите-ка!

И доцент ловко и быстро, прежде чем студентка успела что-то сообразить, уколол её в живот булавкой...

P. S.: Все остались живы. Мама и ребёнок почти не пострадали. Доцент

Львов лично бегал за пластырем в медпункт. А весь поток получил за экзамен завышенные оценки, чему мы все несказанно обрадовались.