что мы снимали зимой, была скуповата и любопытна до неимоверности. Она имела свой ключ от дома и дурную привычку заходить в самый неподходящий момент, когда девушки легли и просют, а я вынужден ей объяснять, что все в доме в порядке.

По договоренности с ней мы должны были уголь для печки оплатить сами, но как-то замотались, уголек закончился а тетя Нина принципиально не хотела его покупать. Пока было тепло топили дровами из хлама коего во дворе было много, но вот ударили морозы.

Ко мне как назло захотела прийти девушка восточной наружности, которую я два месяца добивался и даже закупил шампанское и, о чудо! бананы! Друзья, чтобы не мешаться, пообещали рассредоточиться по подругам, чтобы интим был полным. Осталась одна проблема что в доме было очень холодно, а угля ноль. Но я вспомнил, что аккурат возле цеха серого чугуна этого угля как гуталина у Матроскина.

План созрел быстро, за тридцать литров белой краски летучка с ремонтниками мне вывезла две бочки двухсотлитровых угля.

На вопрос хорошо ли греет сей уголь и прогреет ли печку, усатый мастер, что с интересом наблюдал за нашей погрузкой, изрек затягиваясь Беломором:

— Дык, [м]лять, если побольше х[ер]нуть в печку прогреет за пол часа!

Ремонтники уголь привезли во двор, высыпали и растворились в дали.

Тетя Нина увидев уголь ушла довольной и пообещала вечером меня не беспокоить, но я на всякий случай подпер дверь палкой изнутри.)

Приведя даму, я, как и советовал мастер, херанул в печку полное ведро, стало тепло и мы приступили к процессу.)

Печка была расположена в кухне в проходной комнате за которой был зал.

Чувствую, что потею, но решил, что это от усердного занятия ceксом и от темперамента татарочки.

Жара становилась уже как в Сахаре, печка как-то странно начала гудеть, но слезть с дамы не мог, которая хоть и мучалась от жары тоже, но все просила и просила, не останавливаться и продолжать.

В комнату потянуло запахом горелого металла, но процесс не останавливался и тут кто-то начал колотить палкой в закрытые ставни

— Вот [м]лядь старая достала! — Это я про себя сказал.)

— Тетя Нина, занят я! Все хорошо у нас!

— Это не тетя Нина, а сосед Михалыч, у тебя-то все хорошо я отсюда слышу, у нас плохо!

— У тебя из трубы огонь и искры летят погорим все!

Пришлось несмотря на протесты татарочки слезть и выйти на кухню, а там....

Мама дорогая!

Печка и конфорки треснули, частично расплавились и рухнули на горящий уголь, пластмассовый чайник рядом со столом расплавился а краска на деревянном потолке вспучилась и потолок начал дымить!

Понимая, что ща, и правда, сгорим, я быстро оделся с дамой и открыл дверь.

Зашел Михалыч и увидев эту картину строго настрого запретил заливать водой печь только побрызгать на потолок и контролировать еще с часик чтобы не загорелся.

Естественно ни о каком продолжении процесса речи быть не могло, даже до бананов с шампусиком не дошло, и трахаться и контролировать одновременно невозможно, поэтому, проводив даму на трамвай, я еще часа два или три нервничал по поводу возможного пожара.

Утром, поменяв личинку замка, чтобы тетя Нина не зашла ненароком, я рванул на работу в тот самый цех серого чугуна.

Нет не морду бить старому мастеру, который под[коло]л меня с коксом вместо угля, а выменять новую чугунную плиту, где их по счастью делали, что обошлось в стандартные двадцать литров белой краски.

Вечером новая плита с блестящими конфорками была вмазана в печь, потолок покрашен свежей белой краской и на столе стоял новый чайник.

Тетя Нина нарадоваться не могла и на радостях не заходила дня три.

Поняв, что кокса в печь нужно забрасывать по чуть-чуть мы потом пережили морозы комфортно.

Дама пришла через два дня.

Она оказалась с юмором.

В самый напряженный момент она говорит:

— Соломон, опять горелым воняет! –Я напрягся и начал принюхиваться но ничего не услышал, а она потом говорит на полном серьезе — Я поняла! Это запах горелой резины...)

И тут я понял еще одну аксиому, что одновременно трахаться и смеяться невозможно, в отличии от возможности выпить десять наперстков водки.)

Он живет в соседнем квартале, добирается новым для меня маршрутом на работу уже давно.

— Зачем петлять по городу, можно часть пути с пользой для здоровья пройти пешком.

На следующее утро так и сделали, вышли у Птичьего рынка и пошли дворами, а маршрутка пошла на большущий круг.

Так вот, попутчик все прокомментировал без ошибки:

— Смотри сейчас, через дорогу бультерьер пробежит, с палкой в зубах.

— Сейчас девушка голая перед подъездом, холодной водой будет обливаться.

— Здесь за углом дворник усатый, листву метёт…

Вечером, после работы мы опять встретились:

— Ну теперь спешить особо некуда, пойдем в павильон зайдем, по пивку.

Согласился, зашли, пока в очереди постояли, он все на игровые автоматы смотрел, их три штуки вдоль стены, за каждым игрок.

Пока пиво пили здесь же, он все наблюдал, кто и как играет, потом резко встрепенулся:

— Сейчас сыграю и на остановку идём.

Не знаю как точно назывались его манипуляции, удвоение, утроение и удесятерение, но в результате посыпались в лоток пятаки. Он привычным движением взял бумажный пакет наверху аппарата, ссыпал выигрыш, спрятал в сумку.

— Вот теперь дорога оправдана. Поехали.

Через некоторое время мы опять встретились, после работы по пути домой, он предлагает:

— Давай покажу ещё один маршрут, можно через лес пешком пройтись, белки, запах хвои, птички поют. Только в павильон зайдем на конечной.

Все повторилось как в первый раз, только на процедуру ушло две баночки пива. Опять звон пятачков, неспешный сбор в бумажный пакет.

— Ну вот пиво отбили.

Примерно полгода я к нему попадал в попутчики пару раз в неделю, и всегда он ждал своего момента, наблюдал за игроками, и игровыми аппаратами, и в только ему понятный момент, вступал в игру.

Побеждал наверное потому, что познал некую закономерность в силу свой наблюдательности.

После я поменял место работы, а он как я слышал, купил новую квартиру...