В военкомате было тесно и шумно. Я сидел в очереди на осмотр у психиатра. Мой предшественник вышел из кабинета смеясь. Давясь от хохота, он назвал мою фамилию. Я поежился и зашел.

У психиатра было прохладно и тихо. За столом сидел пожилой лысый мужчина с усталым и печальным лицом.

— Здравствуйте. – поздоровался я.

— Здравствуйте, здравствуйте. – Скорбно поприветствовал он меня в ответ. И не теряя времени зря, спросил. – Наркотиками балуетесь?

— Нет.

— Мысли странные бывают? Видения?

— Нет.

— Тогда всего доброго. Спасибо.

Я растерялся.

— И все?

— Говорю.

— Это все обследование?

— А вы что-то хотите мне рассказать? – С безмерной грустью поинтересовался психиатр.

— Ну а если, допустим, чисто гипотетически у меня была попытка суицида? – Спросил я, демонстрируя руки, покрытые внушительными свежими царапинами. Их я получил, когда халтурил двумя днями ранее. Нужно было таскать большие тяжелые деревянные ящики с очень острыми углами.

— О, в этом случае мы отправим вас на обследование. И если оно подтвердит суицидальные наклонности, то боюсь вы не сможете служить в армии.

— Какая жалость, — сказал я, стараясь не улыбаться.

— Да… И учиться не сможете. И работать. И жениться. И два раза в год нужно будет лежать в клинике. И принимать сильнодействующие лекарства. Чисто гипотетически.

— Да я так просто спросил. Из любопытства.

— Любопытство — это хорошо. Любопытство — это признак здорового молодого мозга. Есть еще вопросы?

— Нет.

— Тогда всего доброго. Спасибо.

Занятия по минно-взрывному делу у нас вела "приглашенная звезда" — полковник Вино... дов, которого мы называли "Бонд", за его манеру представляться: "Вино... дов. Полковник Вино... дов". Вообще-то, он преподавал в военном училище, но училище "арендовало" у нашей части полигон, а часть "арендовала" у них преподавателя.

Не знаю, кто придумал эту хитрую схему, комбат или училищное руководство, но факт — преподавали у нас этот предмет на уровне высших учебных заведений Минобороны, или даже лучше, потому что Бонд любил говорить: "Я вам даю более углубленную программу, чем курсантам, потому что они будут офицерами, и руководить издалека, а вам во все это руками лезть. "

Первое занятие проходило в учебном классе. Бонд, представившись в своем фирменном стиле, поставил дипломат на стол и, потерев руки начал: — В японском фольклоре есть весьма интересные и самобытные монстры. Например Сагари — лошадиная голова свисающая с ветки дерева в лесу. Или Сиримэ — призрак с глазом в жопе. Хитоцумэ-кодзо выглядит как лысый и одноглазый мальчик, а Хоонадэ — призрачные руки летающие отдельно от хозяина.

Точно утверждать не буду, но есть подозрение, что причиной появления столь странных существ стало то, что японцы достаточно рано переняли у китайцев порох. Итак, тема нашего первого занятия: "Техника безопасности при обращении с взрывчатыми веществами. "

Дело было на втором курсе. Физ. фак. МГУ. Подходят ко мне двое молодых людей и спрашивают:

— А где здесь аудитория 5-52б?

А к слову сказать, на нашем замечательном факультете совершенно чудная нумерация аудиторий. В одном конце здания может быть, скажем 5-35, а совершенно в другом 5-36. Логика обалденная. Ну так вот.

— Не знаю, не могу сходу сказать. А вы в другом крыле были?

— Да, но нам сказали, что здесь.

— А что там находится?

— Ну, лаборатория какая-то. Там рядом есть еще дверь, которую если открыть, то дверной проем заложен кирпичом.

—!!!??? Нет, такого я не знаю.

Прошел год и я совершенно случайно обнаружила ту странную дверь. Действительно дверь как дверь, открываешь — крепкая кладка кирпича и надпись "ЗДЕСЬ ПОХОРОНЕН ИНОПЛАНЕТЯНИН".

Вот так вот… В стиле Стругацких "Понедельник начинается в субботу".

Довелось мне раз попасть на больничную койку в травматологию. Жить можно, но скучновато. Так бы и скучал, не положи рядом со мной одну неординарную личность. Уделан он был, не дай бог кому-нибудь. Hога сломана, рука тоже, весь какой-то израненный.

Вот, что он нам поведал:

— Познакомился я с девушкой, Hадькой зовут. Верите, нет,

Мама очень обижается, что я охотнее общаюсь с женой папы, чем с ней. Они развелись, когда мне было 7, через два года папа женился на другой. Новая жена не пыталась меня очаровать, собственно, этим и очаровала в итоге.

Как-то маме пришлось на полгода уехать, и я переехала к папе. Я была в шоке оттого, как, оказывается, может быть! Что в мою комнату сначала стучатся, а потом входят. Что ссоры с подружками — нормальный повод для грусти, и никто не орёт, что я по мелочам плачу. Когда мачеха узнала, что меня задирал одноклассник, сын учительницы, она не отмахнулась, как мама, а пошла на разборки к директору. Не знаю, что она там сказала, но и мать, и сын меня больше не трогали. И таких примеров миллион!

Спустя 10 лет я с большим удовольствием провожу время в доме отца, праздники, общение, чувствую себя в безопасности у них дома. У мамы же до сих пор придирки ко всему, обиды, манипуляции здоровьем. Устала ощущать себя неблагодарной дочерью за то, что мачеху люблю больше.