Пишут, что...

Евгений Миронов пришел поздравить Гердта с 80-летием. Присел на кровать, разговаривают. Вдруг Гердт встрепенулся:

— Да! Женя, знаешь — меня сегодня орденом наградили!

Гордость за получение цацки была такой неожиданной в устах Зиновия Ефимовича, что Миронов немного растерялся.

— Да, — весомо сказал Гердт, — я орденоносец!

И, с места в карьер:

— Таня, Катя! Где мой орден? Давайте его сюда!

Пришла Татьяна Александровна:

— Зямочка, зачем тебе орден?

А Гердт — в крик:

— Дайте мне мой орден! Что я лежу, как [ч]удак, без ордена!

Нашли орден. Гердт положил его на халат, полежал так немного и сказал:

— Вот, Женя. "За заслуги перед Отечеством третьей степени".

Помолчал и добавил:

— То ли заслуги мои третьей степени, то ли Отечество...

Зимнее утро, на остановке все пытаются втиснуться в трамвай. Я кое-как пытаюсь пристроиться на последней ступеньке, но что-то пошло не так, и я начала падать. Инстинктивно схватилась за капюшон девушки, стоящей впереди. Капюшон по кнопочкам отстегивается, и вместе с ним я падаю из трамвая обратно на остановку, двери закрываются. мы долго смотрели друг другу в глаза, я и девушка в отчаливающем трамвае.

Заканчивается рабочий день, мы с коллегой, длинноволосым раздолбаем, стоим в курилке, пыхтим. Заходит наш руководитель, уже с портфельчиком и в пальтишке, жмет руки на прощание, а потом рукой машет и говорит, мол, постою с вами, покурю.

Закуривает, нервно косится на длинноволосого коллегу и говорит:

— Только близко ко мне не подходи, ладно?

Мы в непонятках. Тот поясняет:

— Вчера жена сняла с моего пальто твой длинный светлый волос и долго, с подозрением смотрела. Я ей рассказал про то, что со мной длинноволосый чувак работает, она так вроде поняла, но давай не будем обострять...

Сравнявшись на светофоре с авто, я повернулся и увидел за рулем батюшку, я заглянул к нему в салон — у него не было ни одной иконки. Что за батюшка такой самоуверенный?