Однажды один провинциал в начале тридцатых приехал в Москву. И, чтобы приобщиться к высокой культуре, отправился на балет, как ему еще дома посоветовали. До этого он не бывал в театрах и не имел ни малейшего представления, что он там увидит. Оделся он поопрятнее и отправился пораньше, чтобы посмотреть красоты убранства Большого театра.
Но вот погасла знаменитая люстра, и начался спектакль. На сцене появились танцоры. Красиво, конечно, народные массы с флагами по сцене забегали, вроде как революцию норовят сделать, но... проходит пять минут, затем десять, потом пятнадцать. Наш зритель немножко заскучал.
Через полчаса начал ерзать и с тоской посматривать на огромную люстру над головой — когда она, зараза, наконец, зажжется? В буфет захотелось просто нестерпимо.
Он еще немножко помаялся, а потом обратился к соседу — красивому старику с бородой и в пенсне на носу: "Послушай, дядя, а что они все пляшут, да пляшут? Уж спели бы что-нибудь". Сосед слегка, но необидно улыбнулся и охотно объяснил: "Понимаете, молодой человек, это такой вид искусства — историю рассказывают только с помощью танца. Здесь не поют". И в этот самый момент из оркестровой ямы поднялась певица в кумачовой хламиде и яростно и громко запела "Марсельезу" — это был экспериментальный синтетический спектакль "Пламя Парижа" Бориса Асафьева.
Провинциал торжествующе обернулся к слегка сконфуженному соседу:
— Что, дядя, тоже первый раз в театре?
А этот сосед-то был ни кто иной, как сам Владимир Иванович Немирович-Данченко...
| 09 Nov 2011 | Алан    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Прочитал историю насчет женщины, которая забоялась бегающих без поводка собак мэра, а ее за это упекли в психушку с диагнозом "собакобоязнь".
В ответ — история про мэра "не из нашей жизни".
10 лет назад я был на стажировке в маленьком американском городке, в небольшом университете. Это была типичная "одноэтажная
Вот почему когда человек не может решить простейшее квадратное уравнение, или не знает для чего нужен диодный мост — все нормально, не у всех технический склад ума. А когда человек не знает кто написал "Сто лет одиночества" — он [ч]удак безграмотный, с которым не о чем поговорить.
— У меня есть всего один плейлист, который я включаю только утром, уже в течение 2х лет. Там 10 песен. Он заканчивается как-раз тогда, когда я допиваю кофе.
— А я с утра делаю все на автомате, вплоть до справления нужды. Причем последовательность действий не меняю. И так получается всегда, что я хожу в туалет под одну и ту же песню.
— Сегодня в такси, когда уже к дому подъезжали, эта песня началась... В общем, еле донес...
Если вам кто-нибудь когда-нибудь скажет, что изменить мировоззрение человека невозможно… тем более быстро… Ответьте ему – это на тебя повлиять нельзя — идиоты неисправимы. А на обычных людей влиять можно и зачастую даже нужно для их же пользы.
Восемь лет назад понесли меня черти на край географии – дальше только