Эта история произошла в армии, в соседнем батальоне. И их батальон, и наша рота относились к радиотехническим войскам ПВО. РТВ всегда размещались основательно — большая часть народу сидела в подземных КП, а остальная — это были, в основном, операторы РЛС (радиолокационных станций) на позиции в кунгах (вагончики, типа как у строителей) с аппаратурой.

Тамошний комбат (в отличие от нашего ротного, тоже майора) всячески придерживался уставного порядка и на боевые дежурства заставлял весь расчет брать с собой противогазы. Причем, хочешь или нет, но носить их приходилось, так как у комбата был еще один дурной прикол — для проверки наличия противогазов у расчета, в кунг забрасывалась "синеглазка" — хлорпикриновая (или с еще какой-то гадостью) шашка, которая обычно используется для проверки тех же самых противогазов и ОЗК. У кого был противогаз - тот мог считать, что он легко отделался, у кого не было - тот рыдал и плакал.

Май месяц. Весна. Тепло. Птички поют. Комбат идет по позиции с заподлянским выражением лица, поигрывая "синеглазкой". Заметив открытую дверь кунга и доносящиеся из за нее голоса, он понимает, что представился удобный случай проверить экипировку бойцов. Зажженная шашка летит внутрь кунга, после чего дверь снаружи надежно подпирается грузным комбатским телом. Из-за двери слышен мат-перемат и неистовые удары в дверь руками и ногами. Дождавшись, когда удары совсем ослабли, комбат открывает дверь и на него в облаках хлорпикрина вываливаются в слезах, с выпученными шарами и хватающими воздух ртами: капитан — начальник РЛС, майор — начальник штаба полка и проверяющий подполковник из штаба дивизии, которые приехали с внезапной проверкой.

А бойцы были, как обычно — в противогазах.

Майору было сказано много ласковых слов, в том числе и пожелание видеть его капитаном. А противогазы свои бойцы никому не отдали... Все-таки индивидуальное средство защиты.

Друг моего знакомого еще в советские времена ходил на научно-исследовательском судне "Дмитрий Менделеев". Однажды у них произошла следующая история.

Боцман, который служил на этом судне уже очень давно, имел собственную коронную подколку над молодыми матросами. При переходе экватора он подходил к тому кто находился в плавании первый

Моего отца призвали в армию в 1939 году. Тогда в Рязанской области боролись с симулянтами, т. е. признавали годными всех подряд 8-0. В их часть попали две такие жертвы. Один был... ну, я не знаю... даун, илипросто человек, лишенный памяти. Он никак не мог запомнить знаки различия или как они тогда назывались, и ему написали шпаргалку, в которой нарисовали петлицы, и написали, какому званию они соответствовали (погоны в армии ввели только во время войны).

Благодаря этой шпаргалке бедняга мог быть дневальным. Однажды в часть приехал проверяющий из штаба дивизии. На беду (а может, на счастье) дневальным был этот тормоз. Он скомандовалпо уставу "Встать, смирно", подошел к начальству и начал: "Товарищ...", потом заглянул в свою шпаргалку и, повернувшись к начальству спиной, окончил: "Вольно. У нас такие не водятся". На следующий день его комиссовали.

История рассказана на встрече ветеранов израильских ВВС. Рассказана вприсутствии главных героев и их жен, так что, скорее всего, правдивая. Итак, начало пятидесятых годов. Комадиром ВВС был генерал Эзер Вейцман(нынешний президент государства). Материальная часть оставляла желатьлучшего, так что аэрофотосъемки производились на легких поршневыхсамолетах. И вот, такой самолет заходит на посадку. Пленка использована не доконца, так что, при желании, можно еще снимать. А прямо по курсупосадки, перед полосой, оказалась летняя большая душевая — т. е. простоогромная загородка без крыши. А в ней — огромный контингентДЕВОК-военнослужащих. Пилот заходит на посадку, девки не обращаютвнимания, пейзаж — выше всяких похвал. Палец пилота уже лег на кнопку, но тут он вспомнил, что съемка очень важная, и что ее должны, непроявляя, прямо с самолета отвезти в Генштаб. Ладно, посадил самолет, сдал пленку, отрапортовал, а потом рассказал товарищам, что было.

Через несколько часов в эскадрилье — звонок:

— Пилота такого-то.

Позвали.

— Такой-то у телефона.

— Говорит Эзер Вейцман. Это вы зашли на посадку над душем, полным девок?

— Я...

— Засняли?

— Нет...

— Дурак!

Израильская пехотная рота на полевых учениях зимой. Раскисшая глина по колено, палатки, чуть в стороне — полевая душевая. Дождь, как из ведра, холод собачий.

В душевой где-то шесть мест, снаружи — керосиновая колонка, которую нужно разжечь и отрегулировать. Кто-то снаружи с ней возится, а человек десять уже набились