Наша маленькая семья: мама, брат, я — всегда была весьма творческой. Разлитое на стол молоко с помощью пальцев превращалось в причудливых зверят — оленей, зайцев, пушистых котиков — мама не ругала нас за это, лишь звонко смеялась. Попытки генеральной уборки заканчивались обычно рисованием на стенах или созданием "мусорных скульптур", заботливо сохраняемых до следующей попытки. Тогда, в 90-е, мы с братом и не подозревали, что наша семья бедна, и мы плохо живем. У нас была мама, которая подарила нам детство.

Поехал в город закупаться стройматериалами. Смотрю, стоит парень, голосует, ну, я остановился, спрашиваю:

— В город?

— Да, в город.

— Ну, садись, поехали.

Отъехали от села уже далеко. Разговорились про то, про это. Обычный парень на первый взгляд, я даже и подумать не мог, что в следующую секунду он достанет нож и будет угрожать расправой, если я не отдам ему все деньги и машину. Мне в голову ничего лучше не пришло, как на полном ходу въехать в столб пассажирский стороной. Я жив, он нет.

Все еще жду, когда можно будет распечатывать песни. Нет, не текст. Сами песни. Музыку. Голос. Распечатывать и, как обычные листы бумаги, вешать там, где они особенно необходимы. Каждое место в доме у меня ассоциируется с определенной песней. И как было бы здорово — подходишь, к примеру, к кровати, и в комнате начинает играть что-нибудь спокойное, навевающее сон. Подходишь к зеркалу — а там тебе: "И пусть никто не верит в нас, и пусть ещё пунктиром трассы. Своей рукой на всех домах я напишу, что мы прекрасны!"

Пошла моя мама как-то поздно вечером выносить мусор. Смотрит — возле первого бака сидит огромная собака, а в последнем копается бомж. Мама тихонечко проходит мимо пса, аккуратненько выбрасывает мусор и рядом со вторым контейнером ставит пакет с хлебушком (старый черствый хлеб собираем и оставляем возле мусорки). Говорит бомжу, мол, у меня там хлебушек, возьмите своей собачке. На что СОБАКА отвечает: "Спасибо, но у нас котик!" Это бомжиха была, а не пёс.