Рассказывает Константин Райкин...
Было это, когда я только окончил Щукинское театральное училище и был принят в "Современник". Помещался он тогда на площади Маяковского, перед "Пекином". Я назначил кому-то встречу у "Пекина", стою, жду. Подходит дежуривший там милиционер, подозрительно осмотрел меня и сказал: "А ну, быстро отсюда!". Я заспорил: почему это я должен уходить? Он стал требовать документы, а у меня с собой ничего не было. Он говорит: — Пройдём в отделение, установим личность. А жили мы тогда с отцом в соседнем от "Пекина" доме. Я говорю: — Зачем в милицию? Я живу вот в этом доме. Там и личность установите. — Ладно, пойдём проверим, как ты живёшь в этом доме. Он форменным образом берёт меня за шкирку и ведёт в дом. Открывает отец. — Папа, — говорю я, — не пугайся. Я ничего не натворил. А у милиционера, увидевшего Райкина, аж челюсть отвисла. Он как-то засуетился и сказал: — Вот, вашего сыночка привёл. Отдал честь и ретировался. |
29 Jul 2024 | Альфред |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Станиславский несколько раз встречался со Сталиным, но никогда не ориентировался в иерархической системе советской власти. В актерских кругах ходила такая байка. Однажды на спектакле Станиславский сидел в одной ложе со Сталиным, и тот, просматривая репертуар, задал ему вопрос: "Почему мы давно не видим в репертуаре "Дни Турбиных" писателя Булгакова?" Станиславский приложил палец к губам и сказал ему на ухо, показывая пальцем вверх: "Они запретили! Только это ужасный секрет!". На что Сталин ответил: "Они разрешат! Сделаем!"
Политическая наивность и простодушие легендарного режиссера имели поистине анекдотические масштабы. Однажды Сталин спросил у него, не мешают ли ему "неучи из политпросвета":
— Вам же приходится сдавать спектакли политическим недорослям, далеким от искусства... Вас контролируют невежды из охранительных ведомств, которые только и умеют, что тащить и не пущать... Вот меня и волнует: очень ли мешают вам творить эти проходимцы?
На что Станиславский простодушно ответил:
— Иосиф Виссарионович, тише, тише, здесь же кругом ГПУ!
Наталья Бонк — по её учебникам чуть ли не весь СССР учил английский язык. Многие даже не задумывались, что учебник написан женщиной, и говорили: "занимаюсь по Бонку".
Наталья Кроль (Бонк — фамилия по мужу) родилась в Москве. Её отец сначала руководил заводом лакокрасочных материалов в Дорогомилово, потом был старшим инженером Первого главного управления
Людмила Гурченко рассказала такую историю.
Оказывается, она когда-то жила в одном доме с известным певцом Марком Бернесом. Жили они даже в одном подъезде. При этом они друг с другом не общались. "Уровень популярности разный", — пожаловалась Гурченко. Через некоторое время на стенке подъезда появилась надпись "Бернес + Гурченко = любовь". И вот когда однажды Гурченко входила в подъезд, за Бернесом уже закрылись двери лифта. Но лифт возвращается, открывается дверь, оттуда высовывается Бернес и вкрадчивым бернесовским голосом говорит: "А я бы плюс не поставил". Нажал на кнопку, закрыл дверь и уехал.
В центре Мюнхена есть небольшой узкий переулок (не запомнил, к сожалению, его настоящее название), который в народе называют улицей Нонконформистов. Или, по-русски, улицей Несогласных.
История там такая. На соседней большой улице (опять же не запомнил, но, по-видимому, это Розенхаймерштрассе) когда-то находилась пивная, в которой проходил знаменитый Пивной путч. И во времена Гитлера на стене висела табличка, напоминающая об этом славном факте. То есть экскурсовод сказал, что там стоял памятник Гитлеру, но я что-то как-то сомневаюсь. Мне кажется, статуй Гитлера в полный рост при его жизни не ставили. Скорее всего, бюст или памятная доска с портретом.
Так или иначе, в каком-то виде Гитлер там присутствовал, и все проходящие по улице должны были его приветствовать, вскидывая руку и говоря: "Хайль!". Рядом был пост полиции, и полицейский следил, чтобы никто не саботировал. И те немцы, которым надо было куда-то идти по этой улице, но не хотелось зиговать лишний раз, перед пивной сворачивали в тот самый переулок и обходили табличку, Гитлера и полицейского по большой дуге.
Вот такой нонконформизм и такое несогласие. Хотя, если хорошо подумать, для того времени это действительно был смелый гражданский поступок. А если еще лучше подумать, то и времена-то с тех пор не особо изменились.