Мне было 19 лет, когда я попал в Кащенко после неудачной попытки самоубийства. Это место безвременья и контрастов. Нигде больше я не видел кричащих во время ломки героиновых наркоманов, шизофреников, пытающихся прижечь свое лицо чугунной батареей. Нигде больше не видел профессора староанглийского, занимающегося с тобой. Мастера спорта по шахматам, обучающего тебя игре. Дважды судимого мужчину, который носил тебе, лежащему на койке в коридоре под всеми ветрами, сигареты, не пойми откуда взятый горячий чай, когда уже никто не помогал. От начала коридора до конца во время прогулки — ровно две минуты. Я все помню и никогда не забуду.

Недавно видел в метро, как упавшему с лестницы и разбившему голову человеку помогает встать парень на костылях. Остальные спешно проходят мимо, будто ничего и не произошло.

Жутко стрёмно, что так дела обстоят.

Бабушке сделали операцию на глаза, последние годы совсем плохо видела. И вот наконец период восстановления прошёл, повязки сняли, и бабуля подошла к зеркалу, долго всматривалась, а потом в ужасе поворачивается и говорит: "Батюшки, сколько же у меня морщин, я и не знала!". На что дед из соседней комнаты орёт: "А я давно говорил тебе, что ты старая! "

Зима, 8-30 утра, первый курс, первая пара по фольклору. Наш очень строгий, но крутой препод рассказывает о свадебном гулянии. Мы уныло конспектируем и мечтаем о перемене, хот-доге и сигарете. Вдруг он прерывается и говорит: "Запомните это время. Оно станет едва ли не самым счастливым в вашей жизни!" В ответ — наши скептические ухмылки.

Спустя почти 10 лет мы с другом вспоминаем этот эпизод и понимаем, как был прав наш умный преподаватель. Всё хорошо сейчас, но как будто яркость кто-то убавил.