Июль, жара, Московский Метрополитен. Запах пота настолько густой, что оседает солью на стеклах. Пассажиры спрессованы так, что "ни родить ни залететь". Я в сарафанчике длиной "покуда мама разрешает". Стою спиной к сиденьям. Вдруг чувствую, что кто-то гладит меня по бедрам, точнее, по тому месту, которым они к корпусу привинчены. Причем прикосновение не рукой, а чем-то типа кисточки или пуховки для пудры. За спиной строгий старческий возглас: "Вася!"... "Ребенок, что ли, балуется?" — думаю. Снова прикосновение. "Вася!!!" А повернуться ну никакой возможности нет!

Наконец, на "Библиотеке" выходят сразу пол-вагона. Оборачиваюсь. Сидит дедуля, лет 80 минимум, на коленях у него портфель а-ля товарищ Дынин, а в портфеле здоровенный мохнатый котище. Зверь от духоты и шума, ес-сно, нервничает и машет хвостом, периодически попадая мне под юбку. Теперь уже спереди. "Васенька!" — укоризненно восклицает дедуля. "Я с тобой полностью согласен! Но я же держу себя в руках!"

В ГАЗельке на передних сиденьях в салоне, спиной к водителю (т. е. и пассажиры и водитель не особо видят друг друга) уселись два вдрызг пьяных паренька

(лет 18-19) и начали свой "реальный пацановый" разговор МАТОМ на всю маршрутку.

Водитель (лет 35, рост около 195 см, вес около 100 кг, с пропитым голосом прапорщика) не стал

Утренний час-пик на пролетарской ветке московского метрополитена.

Диспозиция: На сидячем месте около двери сидит девушка лет 16-17. Напротив нее стоит женщина, на девушку очень похожая и годящаяся ей в матери. Народу что в твоей бочке селедок:-)

Экшн: На очередной станции в вагон вдавливается внушительных размеров "еврейская бабушка", из разряда "вы мне все должны". Определив будущую жертву, протискивается ровно до девушки и зычным, раскатистым контр-альтом к ней обращается:

— Деточка, а вам не кажется, что вы должны уступить место?

Девушка, без раздумья:

— Конечно, конечно! — встает, оттирая еврейскую бабушку от освобождаемого сидения, и обращается к женщине, стоящей напротив нее:

— Мамочка! Садись пожалуйста!

Мама резвенько садится, доченька кладет ей на колени свою сумочку и встает напротив. Поезд едет дальше...

Народ со сна секунд через 15 догоняет ситуацию и ржет, насколько позволяет теснота.

Такая история приключилась.

Выезжаю из поселка (Нижнеисетк, Екатеринбург), где живу, на своем стареньком мираже, при этом у меня три пассажира в машине. И едем в город, в зоопарк (это минут 30 езды). Где-то через 10 минут я заметил, что за мной все мои телодвижения повторяет машина сзади — черный тонированный