25-ти, то же абсолютно непохожим на армянина, но с характерным именем

Ашот, другого, дедка лет семидесяти, величали Степанов Степан — но, несмотря на свои русские имя-фамилию, внешне он был типичным представителем Кавказа.

Жили мы весело, только дед все огорчался, что никаких процедур, кроме утреннего осмотра, ему не делают. Но в день, когда нам с Ашотом должны были делать операцию, произошло чудо. Вошла медсестра и под одобрительное кряхтение деда, вколола какой-то укол. Видать, процесс лечения начался.

Что было дальше — помню смутно, поскольку мне то же вкололи какой-то укол (думаю, сильный транквилизатор), от которого я моментально поплыл и воспринимал все происходящее как во сне (операция делалась под местным наркозом). Одно могу сказать точно, что когда тебе разрезают челюсть и шуруют внутри какими-то скребками, ощущение не из приятных, даже под действием транквилизатора.

В себя я стал приходить только к следующему утру. Рядом, примерно в таком же состоянии рядом лежал Ашот. На утреннем обходе нас осмотрел хирург, который делал операцию. Он остался доволен и, уже собираясь уходить, обратился к Ашоту. "Ты на будущее знай" — сказал он, "на тебя наркотики не действуют". "Какие наркотики? " — удивился Ашот. "Ну как же", теперь уже удивился врач, "тебе же перед операцией укол делали?".

"Нет" — ответил Ашот. Лицо врача окаменело. Мхатовская пауза длилась секунды три. Быстрыми шагами врач вышел в коридор и рявкнул:

"Медсестра!". Судя по тону, та уже понимала, что произошло что-то совсем не то. "Кому укол вчера перед операцией делала? " — с порога припер ее врач. Медсестра не успела ответить, но по ее взгляду мы все поняли.

Взгляд был направлен на кровать Степана.

Боже! Ну кому могло прийти в голову, что в одной палате будет лежать характерный кавказец по имени Степанов Степан и европейского вида блондинчик по имени Ашот.

Но все закончилось хорошо. Степан проснулся только к обеду, проспав, таким образом, часов тридцать. Ашот с юмором отнесся к ситуации и не имел претензии ни к кому, кроме Степана (в шутку, конечно). И до самой выписки время от времени подкалывал глуховатого Степана: "Что дед, украл мой дорогостоящий укол!". На что обычно Степан, который был изрядно глуховат и в половине случаев не слышал, что ему говорили, отвечал дежурной фразой, которой прикрывался, когда не слышал, что ему говорили: "А что поделать! "

P. S. В заключении — спасибо врачам, которые без всяких денег и вымогательств замечательно меня полатали. Сейчас это, думаю, из области фантастики. "А что поделать! ", как сказал бы Степан.