Спасибо, НЕКТО ЛЕША! Напомнил о борьбе с братьями по разуму, т. е. с крысами.
После школы, работал на астрономической обсерватории в оптической мастерской. Ну, там делают такие стеклышки, потом их собирают в трубочки или каркасики и называют телескопом.
И была у нас, конечно же, общественная столовая, где "неженатые холостяки" удовлетворяли свою физиологическую потребность в виде поглощения пищи. Раз в месяц сбрасывались на определенную сумму, закупали нескоропортящиеся продукты, а готовила все это тетя Глаша, которая жила в этом селе по соседству, приходила по утрам, готовить завтраки, обеды, ужины, и получала за это заныканную от начальства ставку младшего научного сотрудника.
А так как наличие продуктов и отсутствие крыс – понятие несовместимое, то у нас их было. Конечно, жили они не в столовой (кто же живет в столовой! в столовой едят!). Жили они в соседней мусорной куче вместе с
Чучундрой. Жили там и Наг с Нагайной, но это уже другая история.
В принципе, крысы нам не мешали. Мы пользовались столовой днем, а они – ночью. Вот только, если бы они приходили со своими продуктами…
Итак – мы объявили им войну. Мой коллега и, по совместительству тезка, и я. Мне 17 лет, а ему 27, у меня среднее тогда образование – у него высшее и жена с дочкой в придачу, но в смысле чего-нибудь сотворить – ума одинаково.
Вначале решили бороться стратегически. А чего мелочиться?! Если крысы живут на мусорке, значит, нужно уничтожить врага в его логове. Сказано – сделано. В одну из нор воткнули водопроводный шланг и пустили воду.
"Ну, сейчас полезут! ", — стояли мы возле нор и потирали руки. Час не лезут. Два не лезут. Через три часа полезли… Из всех домов полезли… жители академгородка. Мы слили всю воду из водонапорной башни.
Но мы не отчаялись. Наверное, у крыс есть акваланги, подумали мы. А как им ЭТО понравится? И Юра прикатил свой мотоцикл "Pannonia".
Водопроводный шланг превратился в газопроводный. Бензин тогда стоил 9 коп. литр. А в бак мотоцикла его влезает… ну, в общем, до ночи, когда совсем стемнело и нам пообещали выписать люлей не только за воду, но и за шум, его оставалось еще много.
Но крысы, видимо, запаслись не только аквалангами, но и противогазами.
Мы поняли, что вести глобальную войну мы не готовы и, выравнивая линию фронта, отступили на заранее приготовленные позиции. Т. е. на кухню.
Начали со старых дедовских способов. Крысоловки под руками не было, но голова-то зачем!? Сделали подобие мышеловки, но в три раза больше. За основание — кусок доски сороковки, рамка из 8-мм арматурины и пружина.
Не помню от чего, но взводили мы ее вдвоем. Кусочек сала и можно идти буй-буй.
С утра пораньше мы уже там. "Мышеловка" сработала, а где же крыса!?
А-а-а-а-а!!! Вот она! Крыса-то думала, что она умнее нас и полезла не со стороны приманки, а через рамку. Вот ее как катапультой и швырнуло о стену. Красивое, наверное, было зрелище! Но, к сожалению, остальные крысы участвовать в этом аттракционе категорически отказались, не смотря на рассылаемые им приглашения. А аппетит у них от этого не испортился.
Добрались до шкафа с продуктами. Т. е. , начали грызть нижний брусок у буфета. Еще ночь-две и доберутся.
Компьютеров тогда не было, а калькулятор отобрал начальник оптической мастерской: посчитал, что расчет очередной стекляшки для телескопа важнее, чем священная война с крысами. Поэтому при помощи логарифмической линейки мы с точностью до 0,001 мм высчитали, в каком месте окажется крысиная пасть после прогрызания буфета. Изнутри, натянули резину от эспандера и уткнули в это место остро заточенный электрод.
Утром нашему взору предстал здоровенный крыс, проткнутый от зубов до хвоста и пригвожденный к полу.
Но такое мероприятие дважды не проделаешь, а крысы по-прежнему имеют место быть.
В углу в плинтусе была дыра, а дыра – это нора. Взяли мы носок, сунули его в дыру и начали наполнять его всякими тряпками. Носок в норе начал набухать как "тампакс" (хотя тогда таких слов не было, и мы не знали, с чем сравнить). В конце концов, его уже нельзя было вынуть. Привязали веревку и вывели ее в окно.
В 2 часа ночи, когда у астрономов самый разгар работы, два охотника на крыс с арматуринами в руках, на цыпочках подходят к окну с заветной веревочкой. Рывок! Нора заблокирована! Дверь открыть! Дверь закрыть.
Свет! Пошла жара!
Ну и что, что утром пришлось есть по очереди… тарелок всем, почему-то не хватило. Что тарелки! Зато трех крыс мы, все-таки убили!
Правда, что-то нам подсказывало, что крыс больше, чем тарелок, и мы начали снова обдумывать глобальное мероприятие.
На таковое нас натолкнула мысль о том, что крысы не любят ультразвук определенной частоты. Сделать генератор? Да два пальца… Вам какой мощности? Ватт, десять, сто? Вся проблема в излучателе. Ну, не было подходящего! Нашли какую-то военную байду, которая не была предназначена для этого, но, что-то подкрутив-подпаяв, получили динамик, излучавший нужную частоту с мощностью ватт 20. Только он получился широкополосным, поэтому, ну очень много было писка и в слуховом диапазоне.
Смеркалось. Точнее, было совсем темно. Два имбецила заходят в столовую, включают ПРЫБОР, ставят таймер!!! на три часа и уходят. Вы думаете, нам достаточно было, чтобы крысы просто поразбегались? Ща-а-а-с!!! У нас был план покруче! В 2.55 мы дергаем за веревочку, крысы блокируются в столовой, ровно в 3.00 таймер (в простонародье будильник "Севани") срабатывает, и раздается писк, сильно приглушенный стенами. Крысы сходят с ума, утром мы их выпускаем и они рассказывают остальным, что, мол,
"туда не ходи".
Получилось немного не так, как мы рассчитывали. То ли мы задержались, то ли тетя Глаша пришла раньше…
Ей бы насторожиться. Все-таки слух у женщин воспринимает более высокие частоты. Ну, не ожидала она такого. В общем… когда она (бедная!) открыла двойную дверь, ей по ушам ударили 20000 Гц, а по ногам пронесся табун обезумевших крыс.
В тот день у нас не было ни завтрака, ни обеда, ни ужина.
P. S. А крысы в столовой больше не появлялись.
Жили у нас два кота. Один абсолютно белый, звали-Авдей, а другой-рыжий, по имени Рыжик. Первого, Авдея, я купила на рынке у бабули за смешные деньги, потому что оказался он породы турецкой ангоры(особенность этой породы заключается в том, что в детстве коты имеют на лбу серое пятно, которое пропадает, как только кот вырастает), был очень невозмутимым
и интеллигентным котярой. Ел спокойно, с достоинством, никогда еду не выпрашивал. А в нашем доме, на первом этаже, жил одинокий дедуля, находившийся постоянно в состоянии легкого опьянения. Так вот. Однажды выходит этот дед во двор, а за ним семенит рыженький месячный крохотуля-котенок. Дед хвастается, что этот котенок ловит и пожирает у него в квартире тараканов. Мы с соседками понимаем, что дедушка просто котенка не кормит, что тот вынужден что-то есть. Соседки, зная мою любовь к котам, предлагают: "Забери себе, иначе котик пропадет". Я иду домой и прошу разрешения мужа взять котенка, на что он с возмущением отвечает, что уже дал разрешение купить одного, что два кота дома-уже непростительное излишество. На следующий день я вижу рыженького котика во дворе. У него измазан хвостик зеленой краской, он бегает за ногами идущих мимо людей и отчаянно пищит от голода. Сердце мое дрогнуло, и я, невзирая на запрет мужа, тащу Рыжика(уже мысленно окрестив его) домой.
Там мою, кормлю и выпускаю знакомиться с Авдеем. Авдей немедленно загоняет Рыжика за тумбочку, куда сам, в силу комплекции, залезть не может и терпеливо сторожит, когда тому надоест там сидеть и он вылезет для выяснения отношений... Все уладилось, они подружились настолько, что друг без друга их невозможно было представить.
А вот, собственно, сама история.
Кормлю их кусочками мяса. Сидят от меня по разные стороны. Одному кусок-другому, одному-другому. Промахиваюсь, и кусочек мяса падает посередине. Рыжик ест свое и, не останавливаясь, молниеностно подтягивает когтем к себе брошенный Авдею кусок. Авдей растерянно взирает на пустое место: вот только что было-и уже нет.
Рыжик ел всегда про запас. Голодная жизнь у деда навсегда изменила его сознание. Он ел, ел и ел всегда так, пока бока не округлялись до невозможности, и он просто заваливался возле миски. Мы, боясь за его здоровье, стали ограничивать его в еде, так он, съев свою порцию, усаживался напротив неторопливо жующего Авдея и пристально смотрел на него. Авдей не переносил этого умоляющего взгляда, отходил от миски, и
Рыжик набрасывался на еду.
Однажды я привела домой покормить бездомную кошечку. Авдей сразу распознал даму и стал галантно за ней ухаживать: нежно мурлыкал, стараясь прикоснуться, отходил, подходил снова и призывно, трогательно мурчал. Рыжик сидел на столе и некоторое время свысока наблюдал эти манипуляции друга, после чего спрыгнул, подошел к ней, взял за холку и взгромоздился на кошечку. .. Мы прогнали обоих, а кошку вернули на улицу.
1984-й год, нам с другом только что исполнилось по 18, до армии еще полгода и вот, устроившись на работу, мы попадаем на неизбежные тогда принудительные сельхозработы. Срок-месяц, амнистия не светит...
В колхозе нам, выросшим на городском асфальте и лошадей с коровами видевших только в фильмах, достается работа... пастухов колхозного стада
в 200 голов. Нет, поначалу-то главным был местный пастух на лошади, но через неделю он намертво запил, и остались мы на своих двоих против 200 злобных и шустрых скотов... К этому времени мы уже знали, что корова в стаде всегда идет ОТ человека, то есть, чтобы стадо оное развернуть, надо обежать... объехать... облететь его по большой дуге и зайти со стороны рогов. Верхом-то это просто, но пешком...
Через пару дней мы уже валились с ног, и тогда-то и посетила нас блестящая идея — научиться ездить на лошади. А чего — на великах и мопедах ездили же! Правда, у велика нет уздечки, и седло не надо привязывать, но разве ж мы не ковбои?
И вот в колхозной конюшне, где конюх тоже в запое, никого нет, и подсказать хоть что-то будущим джигитам некому, мы выбираем лошадку поспокойнее, которая за пару буханок хлеба позволяет проделывать над собой эксперименты по привязыванию уздечки к морде и терпит наши споры, на какую часть спины укладывается седло, в свете перераспределения нагрузки на задний и передний мост (или как это у лошади там называется). Споры опираются на смутно вспоминающиеся отрывки из фильмов о красных кавалеристах...
Наконец, после нескольких часов усилий, мы выводим взнузданную ПОЧТИ правильно лошадку на улицу в предвкушении избавления от бессмысленной беготни за стадом... При попытке сесть на нее, лошадка почему-то встает на дыбы и начинает описывать вокруг нас круги, норовя доходчиво объяснить правила джигитовки жестами, а именно — пытаясь огреть копытом.
Время идет, лошадке весело, нам, с трудом удерживающим ее за повод и уворачивающимся от ее копыт, почему-то весело не очень... Выползший откуда-то абориген удивляется: "А чевой-от вы необъезженную-то кобылку вывели? Она ж молодая еще, на ней никто и не ездил... Чо? Помочь загнать обратно "в гараж"? Не, я еще жить хочу... "На этой оптимистичной ноте абориген уползает... Пара часов и десяток синяков — и вот уже довольная лошадка снова в стойле.
Но проблема не решена, а ковбои, как известно, не отступают, и на следующий день, потратив не более часа на оседлывание старой и, по разведданным, послушной клячи, мы гордо ВЫЕЗЖАЕМ следом за стадом, точнее, по очереди, выезжает один, а второй, проклиная всю мясомолочную промышленность, в одиночку за стадом гоняется пешком... Управление у клячи неудобное, напрочь отсутствуют ручка газа, педаль тормоза, рулем служат непонятные ремешки... К тому же, кляче тоже становится весело, как никогда раньше за всю грустную колхозную жизнь: прекрасно понимая наше мастерство наездников, идти-то она идет, и даже поворачивает, куда надо, но вот только скорость выше 3 км/ч развивать решительно отказывается. А колхозные коровы — звери шустрые, поджарые, они не бродят степенно, они БЕГАЮТ...
И вот посреди большого луга, пока стадо делает вид, что пасется, кляча придумывает новое развлечение: сбросив наездника, чья очередь была гордо
СКАКАТЬ ВЕРХОМ, она ловко вертится на пятачке, подставляя пытающемуся сесть на нее вместо стремян — задние копыта... Но ковбои все равно не сдаются! Попытка укротить мустанга затягивается, и тут мы, оглядевшись, обнаруживаем, что коров-то на лугу НЕТ! Огромный овальный луг среди леса, в центре помятые ковбои и хихикающая кляча и больше никого.
Ощущение, что стадо, за которое мы отвечаем головой, зарылось в землю или телепортировало. Катастрофическую ситуацию спасает мелькнувший вдали среди деревьев рыжий хвост последней буренки.
На лихорадочном совещании возле не подпускающей к себе клячи, выносится мудрое решение: пусть кобыла как хочет сама идет домой, а за коров мы отвечаем!
И вот очередная картина: узкая просека в густом лесу, по просеке, растянувшись в колонну, быстро и целенаправленно бежит куда-то стадо.
Сзади за стадом из последних сил поспешают пешие, но не сломленные ковбои. Развернуть стадо шансов нет — корова-то идет ОТ человека...
Бегают коровы быстро и пятикилометровый кросс они и в этот раз сдают на твердую пятерку. И вот, после окончания проклятой просеки, мы делаем еще одно естественнонаучное открытие: коровы жрут не только траву, коровы любят картошку!
Представьте себе идиллическую картинку: вдоль леса проходит узкое асфальтированное шоссе, по другую сторону шоссе — огромное поле, где только что прошли картофелекопалки. Привезенные из города на один день горожане, как выяснилось позже, работники народного образования, неспешно собирают рассыпанные по поверхности клубни в мешки...
И вдруг из леса на бешеной скорости вырывается стадо в 200 голов, пересекает шоссе, едва не растоптав редких представителей вида четырехколесных и, мгновенно рассыпавшись по полю, начинает с неимоверной энергией уплетать лежащую всюду в изобилии картошку!
Работники народного образования почему-то отказываются применить педагогические приемы с целью убеждения коров пренебречь вкусняшками и вернуться к пожухлой осенней травке. Женская часть применяет непедагогический визг, мужская — непедагогические выражения, и отчего-то применяет их к нам... Веселье усугубляется тем, что в процессе бегов мы заблудились окончательно, и понятия не имеем, в какой стороне света находится злосчастная "наша" ферма.
Операция по изгнанию рогатых дьяволов продолжалась 4 часа! Таланты пастухов в себе открыли две учительницы литературы, один физик и один массовик-затейник из Дома пионеров... За непринужденным весельем незаметно наступил вечер, и довольное стадо, прекрасно знавшее маршрут, разделившись на несколько групп, потянулось в сторону фермы на вечернюю дойку, унося в своих утробах рухнувший план по сдаче картофеля государству. За самой большой группой ползли шатающиеся, но непобежденные ковбои.
А кляча тоже вернулась домой, да... Еще раньше нас... Предварительно, видимо, от души повалявшись на спине и превратив седло в жалкие ошметки...
Переводить на другую работу нас решительно отказались, объясняя, что коровам мы очень понравились, а злосчастная картошка все равно принадлежала соседнему совхозу. .. Перевели потом, но это уже другая история...
