В Словении у меня три кота и одна Алиса.

Вы не задумывались, как у котов образуются их имена? Наши к нам приходили спонтанно и почему-то метко, сейчас уже невозможно представить, что какого-то из них могли бы звать иначе.

Итак, первый. Сфинкс. В детстве обожал тяпать все своими котячьими зубами, а также у него не втягиваются когти (как у гепардов!) и он еще все когтил случайно и намеренно. Поэтому назвался: Лапа-Тяпа.

Через год появился второй котик, сфинкс, и был он очень неравнодушным, до[дал]бывался, что твой гопник из Выхино, до всего мало-мальски интересного. Поэтому сначала был назван "Фторой" — это как бы "маламанто" из слов "Фтор" и "Второй", т. к. фтор жутко реактивен сам по себе, и вообще после йода мой любимый галоген. Имя не прижилось — а вот имя "Галоген", Геша, вполне ему зашло, потому что он так и остался, ну, реактивным; химики поймут шутку.

Третий кот, как ни странно, опять сфинкс, появился спустя еще пару лет, и его пришлось спасать из самолета, которому задержали вылет на сутки, и заводчица в панике звонила мне, чтобы я его спас. Я его спас. Не очень хочу вспоминать, чего это стоило, выгрузить животное из самолета, стоявшего в очереди на вылет под всеми парами.

Покупатель из Штатов от него, в итоге, отказался в последний момент. Я был против его оставлять, но за неделю Алиса успела к нему привязаться, и в итоге третий кот тоже остался у нас. Она назвала его "Масенький", а я его звал "Мелкий [ман]дюк".

Лирическое отступление: Пользуясь тем, что паспорт оформлял именно я, вписал в него имя: Mali Peace Duke, за что огребал потом несколько месяцев; но в Словении паспорта котов номерные, с фото и с наклейкой от чипа, поэтому меняются сложно. В итоге он так и остался "Мелкий [ман]дюк".

И вот в итоге сидим как-то в клинике, а там животных вызывают на прием по громкой связи, что-то типа "Рекс, доктор Шушпанчик ожидает вас в кабинете №6".

Как вы уже догадались, юная девушка на ресепшне ничтоже сумняшеся объявила по громкой связи: "Мелкий [ман]дюк, вас ожидают там-то". Да еще сочно так произнесла: "Мали [ман]дюк…"

В общем, учитывая, что словенский и русский, в общем-то, схожи, хотя и гораздо меньше из всех языков славянской группы, и предыдущие пара поколений так или иначе понимают русский, впервые воочию наблюдал разницу менталитетов: все сотрудники 40+ лет клиники затряслись в беззвучном смехе, младшее же поколение словенцев так и не поняло, в чем прикол.

Оказался на юбилее малозначащего литератора. Беда всех этих мероприятий - приглашенным неизбежно приходится произносить юбиляру хвалебные речи творческой направленности. Понятно, что говорят все одну и ту же шаблонную лабуду. Но у одних ораторов уже отработаны определенные навыки, и они рапортуют достаточно бодро, с хорошо поставленной интонацией. А вот у других ничего не получается, поскольку они умеют говорить только по существу, а никакого существа в творчестве литератора-юбиляра не наблюдается. Вот таким несчастным оратором оказался мой соосед, пришел его черед говорить речь, а он может выдать только несколько междометий и никак не может завершить свой спич. И вдруг он видит, что у юбиляра расстегнута ширинка, оратор мгновенно преображается и заканчивает на высокой ноте: "Но главная творческая черта юбиляра — он каждый раз раскрывается перед нами по-новому! "

Не моё...

Как рождаются байки о русских.

Произошло все ниженаписанное жарким летом, лет 6 назад. Вернее не жарким, а очень жарким. Надо было мне с другом ехать куда-то за город, уже неизвестно зачем, но суть не в этом.

Проснулся я в то погожее июльское утро в весьма плачевном настроении. Ибо накануне было выпито много, скурено

Познакомилась с парнем в очереди на получение загранпаспорта. Там мы проторчали часов 5–6, не меньше, пошли потом гулять с ним. Гуляли до рассвета, будто сто лет знакомы, болтали-болтали с ним обо всем. К моему дому добрели к 6 утра. И вот он у меня номер телефона спрашивает, достает свой телефон, а тот разрядился. С собой, как назло, ни листочка, ни ручки. И попросить не у кого. Вот тогда я поняла реально, что нет слова "не могу", есть слово "не хочу". В общем, он огляделся вокруг, притащил этакое бревнышко немалых размеров, и уголек на земле нашел. И вот этим угольком начертил на бревне мой номер телефона. Закинул его на плечо и пошел домой с ним, чтобы там уж переписать на листочек. Потом рассказывал: мама его обалдела, когда он уехал получать загранпаспорт еще днем, телефон отключен, не дозвониться, и вот заявляется в 6 утра, счастливый, несет какое-то бревно в дом и говорит: "Не трогайте его до утра".

Вчера было. Еду в машине, никого не трогаю. Звонок. Из телефона молодой девичий голос, на русском. Дело происходит в Израиле. С пионерским задором мне говорят: Шалом! Сразу понимаю, что жулики. Но, не менее радостно, отвечаю Шалом! Уже более официальным голосом: С вами говорят из института национального страхования. Точно, жулики. Так наши институт национального страхования никогда не звонит. Отвечаю: чьего имени? На той стороне зависли. Снова уже менее уверенным голосом: с вами говорят из института национального страхования. Еще раз вежливо интересуюсь: Чьего имени? Опять зависание. Уже совсем не уверенным голосом: это институт национального страхования. Я еще раз спрашиваю: Чьего имени? Тут, уже совсем отчаявшись, у меня спрашивают: Что я такое говорю? Девочка родилась после перестройки и не понимает, о чем речь. Я объясняю: Ну, например, имени Ленина, Бен Гуриона, Сталина. Завис полный. Отчаянный голос: Ты что, дол... б? И трубка вешается. Достойный ответ из Института Национального Страхования Израиля.