последующей сдачей экзамена. Наш преподаватель надо отдать ему должное понимал бесперспективность своей задачи и старался давать нам то, что может пригодиться в реальной жизни: типа расчета прочности опор мостов и разного рода конструкций на вопрос их устойчивости (спасибо отдельное ой как пригодилось на горных курортах, только правда наоборот). Но в общем-то к предмету рассказа.

Будучи человеком не просто умным а скорее Мудрым он давал массу различных ассоциаций для облегчения понимания. Запомнилась одна из них на всю жизнь.

Рассказывая о способах посадок, а там два основных — с зазором и с натягом... Так вот пример был прост и нагляден. Привожу примерно его речь:

— Курсанты! В жизни вашей все же лучше с посадка с "натягом", в этом случае вы получаете не только большее удовольствие, но и надежду на то, что место посадки еще не разработано предшествующими и можно строить какие то дальнейшие планы, в то время как посадка с зазором говорит о большом сроке эксплуатации места посадки и должно наводить вас на мысль, что не вами это сделано, не вами!. В механике же эти два способа применяются без подобных мыслей, а только лишь по условиям технических заданий.

Прошло много лет, механика забыта напрочь, но допуски и натяги помню до сих пор...

Спасибо вам, преподаватели кафедры механики, училища, которого уж нет...

невменяемости. Выпив, становился совсем уж тих, неразговорчив и старался на глаза никому не попадаться. И вот день экзамена по физике.

Принимает его у нашей группы программистов-второкурсников как раз этот самый преподаватель. (А мы были ещё и "вечерниками", большинству студентов за 25 и все работающие, экзамены проводились во второй половине дня). Первая партия сдала экзамен, вторая... И тут выходит преподаватель и запускает в аудиторию всех оставшихся 20+ чел, мотивируя тем что времени мало. Было уже часов семь вечера. Заходим, берем билеты, готовимся. Препод минут десять на это дело любуется, извиняется, говорит, что отойдет ненадолго. Пятнадцать минут проходит — нет его, полчаса — нет его, час... ну нет препода. Народ уже все конспекты посписывал. Сидим ждем. Одежда преподавателя осталась в аудитории вместе с дипломатом, дело было зимой. В полдевятого мы пошли искать нашего экзаменатора по темному пустому институту. Не нашли. Народ уже в тихой панике... Мы с Иркой, второй лаборанткой тихонько проставили оценки в ведомость и зачетки, старательно скопировали подпись. Кому ставить тройки группа решала методом вытягивания жребия — подставлять хорошего человека никому не хотелось.

На следующий день приходит наш препод. Мы с народом как раз стоим на дальней лестнице, курим. Там он нас и отловил. И тихо так виновато спросил:

— Ребят, а что вчера было?

— Вы, Сергей Викторович, экзамен у нас приняли.

— Да?

— Угу. Одна неявка, 7 троек, 16 четверок, остальные на пять. Ведомости сдали. Билеты в дипломате, дипломат у меня в шкафу на кафедре, сейчас отдам вместе с вещами. Только вы так больше не делайте, а то мы испугались.

— Спасибо, ребят.

Честное слово так все и было. Когда на следующем курсе нам преподавателя сменили, у всей группы была трагедия.

из столовой подносов. Ощутимая экономия бюджета получалась.

Не паяли только почему-то на радиофаке миниатюрные радиостанции "уоки-токи" для подсказок на экзаменах. Видимо негативный опыт из гайдаевской комедии "Приключения Шурика" вызывал такое недоверие.

Однако Лёха с Женькой вопреки предрассудкам решили сломать эту традицию и собрать парочку "уоки-токи". Тем более скоро маячил зачёт по экономике – предмету непрофильному и поэтому друзьями нечасто посещаемому.

Надо сказать, что в 1991-м году экономика была наукой довольно абстрактной – старые советские учебники теряли актуальность прямо на глазах, а какова должна быть новая экономика, мало кто представлял. К слову, это и сейчас, через 20 лет, заметно. Поэтому наш экономист Юрий Борисович по доброте душевной большинству студентов, тем, кто не сильно прогуливал, поставил зачёт автоматом. Женьке повезло, а Лёхе, увы, нет.

Но Женька вызвался Лёхе суфлировать на зачёте.

Итак, собранная пара раций была спаяна и упрятана в пустые пачки из-под сигарет "Космос" — с двух метров не отличить, только мелкие отверстия для динамика и микрофона выдавали эти чудеса студенческой мысли. Весь вечер перед зачётом друзья носились по общаге – проверяли свои шедевры, всё было ОК.

Но как гласит закон Мерфи – если какая-то неприятность может случиться, то она обязательно случится. Вот и у Лёхи прямо на зачёте отказал режим передачи. Как позже выяснилось, не вовремя подсела батарейка – на приём её ещё хватало, а вот более мощный режим передачи она уже не вытягивала.

Пришлось Женьке в дверную щель устанавливать визуальную связь с корешем, сидящем в классе, и тот в ответ кивал головой, типа, либо "давай, диктуй", либо "стой, не успеваю".

В итоге, конечно, Юрий Борисович спалил Лёху. Взяв псевдопачку "Космоса", он укоризненно посмотрел на Лёху:

— Да-а, я был лучшего мнения о радиофаке. Изымал я подобные штучки и у химфака, и у металлургов, и у стройфака, но чтобы у студентов-радистов отказывала электроника – это нонсенс!

— Дык, непрофильный актив это, Юрий Борисович. – Лёха выдал термин, только что продиктованный ему Женькой. — Бес попутал, извините. Да и баловство это, мы обычно более серъёзные вещи паяем, "Спектрумы", например, — попытался защитить радиофак Лёха.

— Спектрумы? А это непрофильный актив? – помахал "Космосом" Юрий Борисович и расхохотался...

— Есть зачёт! – Лёха похлопал Женьку по плечу. – Только вот что, мы должны Юрию Борисовичу "Спектрум" спаять, я обещал. И нам денежка, и ему дешевле, чем на базаре покупать. Экономическая взаимопомощь, понимаешь, экономика наших дней, блин, — Лёха расплылся в улыбке.

Вот так Лёха с Женькой начали свой совместный компьютерный бизнес. А вот "уоки-токи" на радиофаке больше по-прежнему не паяли. Не знаю, правда, как сейчас.