Ещё мелким был. В начале июня, после ледохода на Индигирке, рыбачили мы на протоке. Народу уйма была, так как хариус на нерест подымался и в это время его можно прилично наловить. Хариус подходил косяк за косяком, то есть, то бешенный клёв был, то тишина минут пятнадцать. Самые козырные места, естесственно, занимали взрослые с тогда ещё особо ценными многоколенными удочками. А нам, детворе, оставалось, в основном, лишь наблюдать за процессом — наши деревяшки не доставали до клёвых мест. А лезть в гущу спецов опасно — не дай бог запутаешься с ними, напихают люлей по самое нехочу. Да нас и так обстановка устраивала: белая ночь, костерок, у которого мы тёрлись, когда собирались попить чайку взрослые, слушая их приколы друг над другом, да байки рыбацкие. А рыба... По штучке поймали и нормально.

Вот после чаепития у одного деда и клюнуло что-то очень большое. Дед тащил рыбину, как бычка какого на привязи. Все плюнули на свои поплавки и наблюдали за развитием событий. А лески тогда какие были? Не чета нынешним. А у нас с ней вообще проблема была. Лопнула леска. Но трёхкилограммовык ленок(как оказалось), был уже на суше, но у самой кромки воды. Тут дед как закричит: "Жубы! Держите! Жубы уходят!".

Спокойней бы. Тут ещё и от прижима напротив вопль эхом отозвался. Все в ступор впали: и от вопля, и от его содержания. Положение спас сосед деда. Сосед по месту рыбалки и по возрасту. Но глухой. Практически совсем. Ему вопль не тронул разум, он увидел, как такой трофей уходит.

И, прыгнув на ленка, прогремев костями по валунам, поймал его, изрядно при этом намокнув.

Все забили на рыбалку, пошли к костру одного деда сушить, а другого пытать, что за "жубы". Раскололся он. Бабка его зубы золотые хотела вставить, модные тогда. По этому поводу собрала все золотые побрякушки, оставшиеся с молоду. Мол, поеду на материк к дочке, там и вставлю. И заныкала их. Дед её дразнил: "Жубы мои жубы, жубы не простые, жубы золотые". А потом, ища как-то заначку насчёт выпить, обнаружил бабкин тайник. И отнёс всё к газосварщику. И всё на блёсна переплавили. Ведь золотые блёсны самые уловистые на хариуса. Он их про себя называл

"жубы". И были они натурально на вес золота. Да ещё после того, как бабка пропажу обнаружила и мудохала деда половой тряпкой, гоняя по огороду. Даже из дома хотела выгнать. А потом смирилась. Ну, что с дурака старого взять? Да ещё и рыбака до мозга костей. Не пропил ведь золото.

В прошлом году перед отъездом из Вашингтона у меня оставался свободный день. Я арендовал велосипед возле Карандаша – монумента независимости США, и отправился кататься по памятным для меня местам, то есть по всему городу. В дороге я разговорился с десятками людей – то я просил сфотать, то меня. Что меня озадачило – решительно все признавали во мне русского.

Соотечественники на меня прямо-таки самонаводились, при попытке заговорить с ними по-английски смотрели на меня как на идиота.

Я с недоумением себя осмотрел – морда интернациональная, загорелая, солнечные очки куплены в Сингапуре, джинсы – в США, рюкзак – в Шанхае, майка – в Харбине. Всё, правда, сделано в Китае, включая вашингтонский велосипед подо мной, но с большинством туристов та же самая фигня. На третьем соотечественнике я не выдержал и спросил эту девушку из Вологды, в чём дело. Она хихикнула и тыкнула пальчиком мне в грудь. На моей огненно-красной харбинской майке оказывается красовалась надпись по-русски: "СОЧИ-2014"

Как-то мы попали под дождь жуткий у горного озера Иссык-Куль, это в Киргизии. Всей компанией бросились к ближайшему укрытию. А у них интересно, живое население в хибарах обитает, а у покойников с жильём оказывается гораздо лучше – настоящие мавзолеи. Ну вот мы до одного такого и добежали, там целый город-кладбище каменный, все могилы с крышами. Мы-то подумали издали, что нормальный посёлок, в сумерках под дождём не видно ещё ни фига. А как добежали – неудобно стало входить.

Дождь знай себе лупит, холодно, горы, и все укрытия кругом, что называется, одного типа. Старший решил нас подбодрить, загромыхал по ступенькам вниз, мы за ним идём зубами стучим. А он перед входом в чёрную-чёрную комнату, когда самому страшно стало, взял и ляпнул почтительно на всякий случай: "Здравствуйте!"

А из темноты глухо так: "Здрасте, здрасте, входите, располагайтесь…"

Оказалось, предыдущая тургруппа там же от дождя спряталась…

Андорра — это один большой горнолыжный курорт, куда вашего покорного слугу угораздило слетать покататься, на две недели, на лыжах с очень хорошей семейной парой. Ну, так получилось, что у моей половины не получилось, и мне пришлось выступать этаким другом семьи.

Купили мы универсальный skу-рass и поехали на очень модную горку, аж за 15 километров от отеля. До горки надо было подниматься в большой крытой кабине, минут эдак 15, ну, не суть. Подъехали мы к подъемнику, припарковались, вытащили лыжики и бодро почесали к кабине. Смотрим стоит куча народа и внимательно так слушает какую-то даму в униформе. Остановились, прислушиваемся, понимаем, что наверху сильный буран, видимость 5 метров и вообще ниииизяяяяя сегодня кататься. Ну, мы есстественно, а как же так, мы приехали издалека, хотим и все тут. Тетя, понимая, что ребята говорят с акцентом, говорит:

— А откуда вы такие собственно взялись?

Мы гордо:

— Из России.

Она на нас посмотрела таким грустным, задумчивым взглядом, вздохнула и... фраза дня, причем для всей толпы:

— К РУССКИМ БУРАН НЕ ОТНОСИТСЯ — и пропустила нас на подъемник.

Да, особо-то и бурана не было, так, ветерок дул немного.

Смотрю по телику чемпионат мира по горным лыжам. На трассе скоростного спуска девушки одна за другой падают и сходят с дистанции.

Комментатор:

— А сейчас на старте мы видим нашу спортсменку. — И добавляет с сомнением: — Возможно, мы увидим ее и на финише.