Парик и цитата к месту

Один молодой актёр играл на выездном спектакле в областном доме офицеров совсем крохотную роль, младшего адъютанта императора Павла I. Спектакль был про Суворова и пришёлся в театре очень кстати...

Некоторое время назад, в этом же театре ставили пьесу "Подпоручик Киже" Юрия Тынянова. Для пьесы были пошиты натуральные Павловские мундиры и построены натуральные уставные парики тех времен. Но увы, Мельпомене иной раз мешает политика, и из-за того, что режиссёр- постановщик и его жена, играющая в спектакле фрейлину, подали документы на выезд в Израиль, и спектакль сняли с репертуара прямо накануне генеральный репетиции, то дорогущие костюмы зависли на балансе театра и списать их ненадеванными не было никакой возможности, ибо Ленин говорил, что: "Ни одно изделие, ни один фунт хлеба не должен находиться вне учёта, ибо социализм — это прежде всего учёт".

И тут удачно подвернулась военная пьеса, где главному герою снится встреча Суворова с императором Павлом. Пьесу срочно поставили, костюмы пошли в дело, и спектакль в порядке шефской помощи решили показать в Доме офицеров на 23 февраля.

И вот, по сюжету, во время аудиенции Суворова у Павла, входит адъютант и докладывает о прибытии австрийского посла. А надо сказать, что нашего актёра абсолютно затерроризировал директор театра (бывший из отставников). Он упирал на то, что в партере будут сидеть генералы, и посему строевая подготовка должна отскакивать от зубов. И особенно настаивал на "Гвардейском поклоне", то есть офицер должен щёлкнуть каблуками и боднуть при этом головой.

Ну, и актёр боднул, причём, боднул так, что парик слетел у него с головы и улетел в партер, прямо на колени начальника Главпура (оркестровой ямы в Доме офицеров не было в принципе).

Актёр понял, что ему и его театральной карьере конец, и тут ему внезапно вспомнился эпизод из книжки, прочитанной в детстве, и он, повернувшись к застывшим и еле сдерживающим смех императору и генералиссимусу, отбарабанил: "Пудра -не порох, букли -не пушка, коса -не тесак, а я -не немец, а настоящий русак" и добавил, что, мол, там австрийский посол пришёл. Щелкнул каблуками ещё раз, боднул головой и удалился. Генералы аплодировали стоя. А актёра после спектакля позвали на банкет (обязательно -в мундире и с париком) и после того, как в конце банкета все генералы перемеряли этот парик, начальник Главпура пригласил его вести праздничный концерт, а это, между прочим, десять красных бумажек с профилем Старика Крупского, то есть, почти месячная зарплата.

Коллеги слегка ему позавидовали и несколько раз подбрасывали ему парики. Особенно шутка удалась, когда парик оказался в корзине с пирожками у Красной шапочки, когда она хотела в процессе новой трактовки одноимённой сказки, угостить пирожками медведя, которого играл этот актёр. Но это уже будет совсем другая история.

Дело происходило в окрестностях Нижнего Тагила в начале 90-х. Рубили просеку. В бригаде лесорубов оказался один некурящий субъект, да ещё и с пытливым умом. Во время перекуров он, чтобы скоротать время, придумал себе "забаву" – считать годовые кольца на спиленных деревьях.

Считал и дивился – этому дереву аж 80 лет, этому – и того больше.

Отшельником навеяло. Рассказ друга.

Геофизическая съемка выглядит так. Сначала топографы с теодолитом делают

"разбивку участка" — втыкают на местности колышки с цифирками через каждые несколько десятков метров, а потом оператор с прибором ходит там, останавливается возле каждого колышка, измеряет что-то,

В Москве создана так называемая "муниципальная милиция", которая подчиняется мэрии. На средства для них не поскупились, но вот откуда взять кадры? В муниципальную набрали, особенно не привередничая, всех, кто польстился на высокую оплату. Сотрудники обычной милиции не принимают их как достойных коллег и называют

Еду в Москве, в метро. Сел. Достал маленький ноутбук, печатаю. Надо мной стоит парень. Обычный такой, полноватый. По виду – офисный планктон. Посмотрел на меня. Спрашивает: — Слушай, а как сейчас в Эйлате? Не очень жарко? Вот, собираюсь съездить… Я посмотрел на него. Говорю удивлённо: — Мы знакомы?

— Нет.

— А как ты понял, что я из Израиля?

— Дедукция и наблюдательность, — серьёзно так говорит.

— Рубашка у тебя наружу. У нас так только хипари носят. Но ты не хипарь. Смуглый, бородатый, но не кавказец. Расслабленный. По виду, скорее всего, еврей. Но не местный. И вообще не российский. Короче: или американец или израильтянин. Но вариант с американцем я сразу отмёл.

— Почему? — спрашиваю простодушно.

— Может быть…- задумался, — может быть, потому что у тебя на клавиатуре иврит наклеен. (с) Henrich Nebolsin