пищевыми отходами. Эти фляги гражданский возчик отвозил на телеге в свинарник. Лошадь, запряженная в телегу, стояла тут же – неподалеку от крыльца. А возчик куда-то отошел.

Ожидая его возвращения, мы устроили короткую фото-сессию, а потом я взялся за вожжи.

Телегу надо было продвинуть вперед и влево. Я прищёлкнул языком, и послал вожжи "волной" вперед, чтобы они коснулись крупа кобылы. Она поставила уши торчком и недоуменно оглянулась. Я таким же движением вожжей повторил свою команду. Она тронулась с места, а я вожжами пытался управлять ею, чтобы с хирургической точностью припарковать телегу точненько к крыльцу. Сначала она остановила телегу напротив крыльца, но в метре от него. Я пытался заставить её двигаться то вперед, то назад, чтобы переместить телегу влево. Лошадь явно меня не понимала и нервничала.

За четверть часа наших с ней обоюдных мучений, я осознал, что вовсе не обладаю врожденными способностями кучера. Лошадь оказалась загнана в угол, образованный стеной здания и крыльцом. Мои попытки заставить её двигаться задним ходом ни к чему не привели. Я выпустил вожжи, и стал прикидывать – как буду оправдываться перед возчиком, когда он вернется.

Кобыла оглянулась назад. Убедилась, что я бросил управление, попятилась, выводя телегу из тупика, описала широкий круг по двору, подкатила телегу впритирку к крыльцу, остановилась и снова оглянулась на меня, ехидно усмехнувшись. У неё были большие желтые зубы.

Уже лет в сорок мне вздумалось взять несколько уроков верховой езды. Это уже другая история, но тот первый опыт молодости был нелишним. Лошадь – вишь ты – не машина. У неё своя голова есть.

Фиг с ним: взяли палатки, загрузили всё необходимое в машины и в путь. Приехали на тёплый канал, идущий от ГРЭС. Славка – наш знакомый, достаёт акваланг. "Ну нихренассе, круто! " — подумал я. Он надевает на себя акваланг, попутно подробно всё объясняет и показывает, надевает обычные матерчатые хозяйственные перчатки, берёт сетчатую сумку с тонким горлышком и, неспеша, плавно погружается в канал. Время мы не засекали, но не было его минут 10. Лишь в некоторых местах появлялись мелкие пузырьки. По ним мы отслеживали его перемещение и место, где потом надо было помочь ему выбраться на берег. И вот появляется водолаз. Помогаем выбраться, в руках у него сетка с, почти, ведром раков. Снимаем с него всю амуницию, а Слава обращается ко мне:

— Теперь ты давай.

— В. Смысле. Я?

— Да не ссы, всё отрегулировано, воздуха ещё полно, что непонятно поясню.

Я неплохо плаваю. Ласты, маска с трубкой мне давно уже знакомы, могу долго держаться под водой, но акваланг, так близко, видел в первый раз. Тут обращаю внимание, что мои девки, да и все гости смотрят на меня, как на Героя-подводника, которому сейчас запланирован подвиг. Обосраться в эту минуту ну никак нельзя, поэтому, стараясь выглядеть уверенно и смело, даю команду:

— Давай! Одевай!

Тут небольшое отступление. Выглядел я не как красавец качок, но довольно спортивно. А ещё: Славка знал, что я любил всякие эксперименты, авантюры и приветствовал что-то новое и необычное. Остальной компании это было абсолютно пох: все ждали, когда, наконец, мы разобьём лагерь и откроем канистру со спиртом. Поэтому, кандидатов особо и не было.

Пока на меня вешали всё это подводное оборудование, в голове почему-то мелькали детские стишки и фразы: "Я не трус, но я боюсь", "Почему я встал у стенки? У меня дрожат коленки" и т. д. Когда всё было готово, я спросил:

— Сслав, а как этих, как их, раков ловить то там?

— Усё просто: на стенках канала ищешь нору, суёшь туда руку. Как почувствуешь, что рачок за палец уцепился, хватаешь его и плавненько, а то лапа оторвётся, вытаскиваешь и в сумку его. Потом ищешь другую норку.

— А руку далеко совать?

— Ну, бывает по локоть, даже больше.

Нихьяссе! Я думал они в сумку сами залезать должны. Не буду описывать процесс погружения, но когда я оказался под водой, был приятно удивлен. Дышать оказалось заметно труднее, но за несколько вдохов привык. Тяжёлый акваланг не давил меня ко дну, а уравновешивал положение под водой. Я ощущал себя, как в космосе. Так, а зачем я здесь? Ещё какая-то сумка-сетка в руке. А, раки! Поплыл искать норы. Оказалось, их и искать не надо – их там дохера! Подплываю к первой, несколько секунд моральной подготовки. Всё равно бздушновато, но, преодолевая страх, начинаю медленно засовывать руку в нору. Ой [м]лять! Страшно, аж жуть! А вдруг там не рачок, а какой-нибудь монстр? Рука в норе уже почти по локоть. Вдруг чувствую, как что-то пытается за перчатку уцепиться. Всё, пи[c]ец. В голове отрывки из фильмов ужасов, как я вынимаю из норы откушенную окровавленную, с рваными краями руку, с торчащими белыми костями. Пытаюсь вспомнить молитву. Вдруг это что-то конкретно цапает меня за палец в перчатке. Перед глазами начинают проноситься кадры из бесполезно прожитой жизни, а где-то сзади, начинают активно выделяться пузыри, но там нет акваланга. Наверное мозг отключился и передал все полномочия жопе. Побулькивая пузырями, жопа быстро и чётко отдала приказ: "Теперь быстро хватай его и аккуратно вытаскивай". Бесприкословно выполняю приказ и в руках у меня, уже перед маской, барахтается вполне зачётный рак. Сую его в сумку и вот тут снова подключается мозг. Я чуть не заорал в акваланг: "Ура! Я это сделал! И было совсем не страшно!". Второго рака, хотя и с напрягом, я вытащил более уверенно. Дальше пошло, как семечки. Наловив, примерно, штук 30, я всплыл, вытащил загубник и, хвастаясь, проорал:

— Смотрите, сколько я уже наловил! А вам слабо?

Демонстрационно вытаскиваю из воды сумку-сетку. На берегу почти все начинают ржать, а Славка спросил:

— Ты чё, дурак, сумку рукой не зажимал?

Смотрю на сумку, а там – одинокий рачок сидит! Как? На мои оправдания смех был ещё больше. Кто-то наоборот, меня успокаивал и подбадривал. Сквозь общий хохот, Слава мне объяснил, что раки только на суше такие медленные и неповоротливые, а в воде они рыбам могут фору дать, в любую дырку протискиваются. Вот они через незажатую сумку и с[вяз]ались. Я малость подустал, но обида и досада заставили меня, протерев маску, погрузился снова. Сумку, вернее её горлышко, под водой я сжимал теперь со всей злости. Раков из нор вытаскивал беспощадно, как фашистов из бункеров. Но силы дают своё, да и с головой я всегда дружу(периодически наблюдал за манометром). Когда мне помогли вылезти на берег, в сумке было 18 хороших раков, а в баллонах воздуха оставалось на 5 минут. На вопрос, типа, ну как там? Уверенно ответил:

— Да вообще фигня. Я сразу их много наловил, просто лоханулся с сумкой малость. А так — всё очень интересно было, даже совсем не страшно.

На, немного трясущиеся от адреналина, руки никто не обратил внимания.

Уже в другом месте, на озере, разбили лагерь. Столько раков я никогда в жизни не жрал. По вкусу креветки отдыхают. В озере тоже раки были, но я их там уже не ловил, ловили другие, более простыми способами, но недостатка в раках не было, даже домой много привезли, да и рыбы хорошо наловили.

А на тот канал мы с женой потом не раз ездили. Не поверите, но нырял я только в маске и ластах, а добытых раков кидал на берег, где супруга подбирала их. С пол ведра(небольшого) набирали. Эти рыбалки до сих пор с восторгом вспоминаю.

PS. История правдивая до мелочей и теперь я точно знаю, где раки зимуют.