даже один шашечный эпизод — я имел удовольствие наблюдать за сеансом одновременной игры легендарного Тона Сейбрандса.

А из нешахматных событий мне в память врезался случай, который вроде бы и не особо примечательный или важный, но всё же весьма запоминающийся.

В аэропорту Марселя нас встретил родственник Варужана, респектабельный француз армянского разлива. Ну, или, наоборот, армянин французского разлива. В общем, местный армянин. Было ему на вид лет под шестьдесят и внешне он чем-то напоминал Пласидо Доминго.

Мы сели к нему в машину и поехали в Экс-ан-Прованс, город, в котором он жил и владел небольшой гостиницей. Он предложил нам отдохнуть несколько часов, а затем продолжить путь в Канны. Приехав, мы устроились на уютной гостиничной террасе. Родственник Варужана распорядился, и официанты — парень с девушкой — принесли еду. После вкусного обеда нам подали традиционный французский десерт в виде сырных нарезок, что для нас было зрелищем довольно необычным. А уже в самом конце официанты вынесли из кухни праздничный круглый торт и, положив его на соседний столик, принялись разрезать. Поделив торт на несколько равных кусочков в форме секторов круга, они подали в белоснежных стильных тарелках каждому из нас по аппетитному "клину".

И тут началось. Мирно беседовавший с нами родственник вдруг изменился в лице, покраснел и стал что-то возбуждённо говорить официантам на французском. Не понимая ни слова, мы с Варужаном тем не менее сообразили, что хозяин их основательно ругает. Отчитав молодых людей, он жестом велел им уйти. Хозяин был заметно расстроен. Через минуту он, однако, успокоился и мы снова принялись беседовать как ни в чём не бывало.

Но любопытство распирало меня. Я говорил, а мысли были в другом месте. Я строил разные версии насчёт произошедшего, но никак не мог понять, что вызвало столь внезапный гнев владельца гостиницы. Спросить я стеснялся, но и молчать было трудно. И вот когда через некоторое время мы снова сели в машину и "Пласидо Доминго" повёз нас в Канны, я не выдержал. Набравшись храбрости и приняв максимально безразличный вид, я как бы невзначай спросил, что его так расстроило за обедом.

А когда узнал причину, был просто шокирован. Ведь я делал самые разные предположения — это и грязь на тарелках, и недостаточно большие куски торта, и неулыбчивость официантов, но все они немедленно рушились, так как ничего подобного я не заметил, — однако об истиной причине недовольства я бы не догадался и через сто лет.

Оказалось, что по этикету тарелка с куском торта должна быть подана на стол клиенту так, чтобы острый конец торта был направлен на него. Делается это для того, чтобы клиенту не пришлось вертеть тарелку, так как самым естественным и удобным местом для первого погружения ложки в кусок торта является именно острый конец.

Вот такая французская изысканность.

к этим соседям машина с окнами — такая характерная "Газель" со специальными стойками, подкатывается задом к крыльцу, и два щуплых парнишки натужно эти окна разгружают. Оставалось им одно окно выгрузить, пара минут. Тут подъезжает 99-я — а у нас двор узкой "кишкой" с одним выездом, и если поперек стоит машина, то из него не выбраться. Ну, оконщики показывают — мол, минутку, сейчас еще окно выгрузим, и "Газель" отъедет — а из 99-й вылезает такое мелкое бритое уголовное чмо, типа "хочу быть хозяином жизни, да рылом не вышел", и давай на них по-черному наезжать. Мол, да я сейчас позвоню, да сюда приедут, да вас уроют, и все в том же духе.

Понаезжал, ребята стушевались, закрепили окошко на место, отогнали свою машину и пропустили это козлище. Только он их миновал, они дальше разгружаться, и тут во двор так лихо вкатываются уже мои окна — две (!) таких же "Газели". Выезд 99-й блокируют напрочь, естественно, и запирают ее так, что ни вперед, ни назад. Из машин в темпе десантируется 8 (!) дяденек комплекции 2х2 — шесть установщиков и два водителя-грузчика — и потом минут 15 — 20 неторопливо разгружают мои окна, свои инструменты, расходные материалы и т. п. Все это время [ч]удак в 99-й сидел тихо-тихо и даже носа не высовывал — терпеливо ждал. Решил, болезный, что те двое свою оконную мафию вызвали — не иначе, его мочить. Интересно, сделал под себя в первый момент, или нет?