пропитание.

И тут выяснилось, что в столовой на раздаче работает Очень Страшная Женщина. Когда директор Сергей столкнулся с ней в первый раз, я думала, придется делать искусственное дыхание, потому что свое у него как-то завинтилось до минимума, он немножко посинел и отошел на ватных ногах. А все потому, что раздатчица ласково спросила:

— Что будете кушать? Котлеточка свеженькая, вот макарошки, пюрешечка…

Директор выбрал еду и сдержанно сказал:

— Благодарю.

— На здоровье, зайчик! – отозвалась Очень Страшная Женщина и переключилась на меня. – Что положить, солнышко?

Солнышко выбрало и потащило поднос за столик к зайчику директору.

— Здесь оригинальный корпоративный стиль общения, — сухо заметил Сергей.

— Я сейчас компотом захлебнусь, — предупредила я.

Церемонность и официальность директора давно стали легендой. Мимика у него примерно как у памятника, работает только ухо и только в крайнем случае, когда надо выразить возмущение или негодование. Представить, что кто-то походя величает его зайчиком, совершенно невозможно. В каком-нибудь Кремлевском Дворце Съездов его серый костюм с белой рубашкой и подчеркнуто-отстраненная манера общения были бы уместны, но в Бельдяжках придется быть зайчиком, хоть и в галстуке. Я посмотрела на его ухо – ну да, директор находится в жестких тисках внутренней борьбы: покинуть это страшное место большими прыжками или смириться с нормальной едой за почетное звание зайчика.

И вот когда директор уже как-то успокоился и его ухо перестало биться в истерике…

— Света, Света! – закричала вдруг Очень Страшная Женщина, обращаясь к женщине, которая вытирала столы. – Убери у приезжих сама, а то у мужчины костюм, вдруг еще запачкает! – а потом потише и снова ласково добавила: — Да вы кушайте, лапушка, мы поухаживаем!

Я упала лицом в макароны, чтобы замаскировать хохот под отравление мышьяком. Вся столовая обратила взоры на застывшего Сергея. Еще и шляпа на башке.

— Благодарю вас, — ответил он безжизненно. Отодвинул тарелку и вопросительно посмотрел на меня: "жри, пожалуйста, очень быстро, я не могу тут оставаться", — читалось в его глазах.

За три дня в этом прекрасном месте мы были в столовой четыре раза. Директор получил внеочередные звания зайки, зайчика, лапушки и голубчика, а я закрепила позиции солнышка. Один раз Сергей решил, что судьба ему улыбнулась: наш клиент, председатель богатейшего колхоза, предложил пообедать вместе. Не знаю, где, по мнению моего директора, должны были обедать председатели, но поехали мы на огромном черном джипе все туда же – в столовую. Председателя встретили еще более душевно, чем прочих, а он познакомил меня и Сергея практически со всеми присутствующими, в том числе с Очень Страшной Женщиной.

— Наша Лидия Степановна – украшение столовой! Дарит хорошее настроение, всех встречает как дорогих гостей, — с воодушевлением характеризовал ее председатель колхоза.

В общем, классическая ситуация "все чувствуют, а он не чувствует".

Вернулись обратно, работаем в обычном режиме, без всяких зайчиков и солнышек. Строго Сергей Михайлович и Салли Каэсовна. И вот однажды вечером сотрудница привела ребенка на пару часов. Она доделывает что-то, он бегает между столами. А директор мимо идет. И сотрудница кричит:

— Зайчик, осторожно!

А директор ОБЕРНУЛСЯ.

своими мыслями и изобретениями. На самой известной гравюре Бойля, на заднем её плане — вакуумный насос Гука, без которого не было бы газового закона. В общем, этакий Гоша, без которого ничего в НИИ не крутится.

А вот Ньютон представляется учёным, у которого на первом месте "Я в науке", а не "наука во мне". Личный приоритет — на первом месте. Почему законы именно Ньютона? А потому что он издал книгу (на деньги Галлея), в которой их описал. Но загвоздка состояла в том, что законы были Ньютоном только озвучены в возможно простой форме, но не открыты. Так, первый и второй законы "Ньютона" на самом деле — Галилей (масса, сила, ускорение), а третий — Гюйгенс (теория маятника), друг и коллега Гука, так же относившийся к приоритетам с долей иронии. Главное — наука. В результате претендовать на авторство законов Ньютону в 1686 году, когда была напечатана книга, было глупо — стал бы посмешищем всего учёного мира. Лучше было промолчать и не настаивать на авторстве, со временем позабудут, будут называть по книге — законы Ньютона (что, собственно, и произошло).

Но закон всемирного тяготения стал для Ньютона фетишем. Он постарался умолчать о всех, кто был хоть немного причастен к работе над законом. Помимо Гука, под удар попал и великий Кеплер ("догадки не считаются" — это Ньютон о человеке, без работ которого он даже не подступился бы к формулировке закона), и Лейбниц.

Если рассматривать непредвзято, то Гук высказал мысль о силе тяготения в 1666 году, вторая публикация — в 1674 году. Ньютон молчал до 1686 года, занимаясь алхимией ("философский камень" искал, деньги зарабатывал). Гук в 1679 году официально (как секретарь научного общества) направил письмо Ньютону, в котором высказал мысль, что сила притяжения между двумя телами должна быть обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними (знаменатель великого уравнения) и попросил эту мысль обсудить. Ньютон после получения письма прекратил переписку с Гуком. Факт получения письма зафиксирован, не оспаривается и содержание.

В 1686 году в тех же "Математических началах" Ньютон, формулируя закон всемирного тяготения, не упоминает ни о работах Гука, ни о работах Лейбница, создавая впечатление, что всё было сделано только им самим. Это оказалось настолько неэтично, что возмутился даже Гук, которому приоритеты были до лампочки. Видимо, разглядел в поступке не только постыдное, но и опасное для развития науки. Но услышан не был.

Возможно, дело в психическом расстройстве Ньютона. Алхимические опыты не могли пройти даром. Иначе как объяснить тот факт, что Ньютон, став в 1703 году (сразу после смерти Гука) главой Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе, уничтожил все (все!) портреты Гука (теперь это единственный член общества, портрет которого отсутствует либо замещается едкой прижизненной карикатурой, не имевшей большого сходства с оригиналом). Что это, как не психическое расстройство?

Попутно были уничтожены все имевшиеся в распоряжении общества приборы, созданные Гуком, его переписка с учёными, а главное — чертежи, сделанные Гуком. Этот ущерб задержал развитие науки на весь XVIII век и, возможно, направил его не по тому руслу. Именно при Ньютоне сошла на нет научная переписка между учёными протестантских стран (Англией, Швецией, Голландией, Пруссией), укрепились маленькие, но свои "академии наук", где споры о приоритетах стали главными, а вот паровой двигатель отодвинулся на столетие.

Зато Ньютон создал себе славу первого среди равных. Честно говоря, этот стиль напоминает нашего Трофима Денисовича Лысенко, только не развенчанного, а по-прежнему увешанного незаслуженными лаврами.

Ещё раз. Ни на чём не настаиваю (предпочитаю чистое, неразбавленное).

собирать чемодан.

Но это сейчас, а в те времена добраться из Лиепаи до Днепропетровска – было той еще логистической задачей.

Был такой фильм Американский, где мужик на Рождество домой добирался — "Поездом, самолетом, автомобилем" назывался. Вот, оно самое. Только с детьми и в жару. Такие поездки учат думать на ходу, бегать шустро, держаться вместе и еще они учат терпению. Очень большому терпению. Ждать поезд, ждать самолет, ждать таксиста овердохера часов – часть поездки.

На обратном пути, в Днепропетровском аэропорту мы с отцом залипли очень плотно.

Рейс вроде как будет и даже куплены билеты, но он задерживается. Жарко, середина лета, пустой аэропорт, заняться решительно нечем.

Шестилетнему мне и уже школьнице — сестре была выдана пара монет по 15 копеек и настойчивое предложение перестать зудеть под ухом и сходить купить себе в буфете что-нибудь.

Рядом с буфетом стояло нечто ранее невиданное — игровые автоматы типа "однорукий бандит". Вокруг терлись какие-то дядьки, бросали монеты и дергали за ручку. Отбившись от вечно скучной и сильно умной сестры, я подошел к освободившемуся автомату и под хохотки: "о, малой тоже сыграть хочет" опустил первую монету, дернул ручку.

Автомат покрутил барабан и сказал: "Хрен тебе".

Движ мне понравился и я кинул последнюю.

Автомат что-то покрутил, брякнул и выдал мне десяток монет.

А вот это уже интересно! Хороший возврат инвестиций! – подумал я и начал пихать в автомат по одной монете.

Автомат крутил-вертел-моргал, но монетами делиться не желал. Мне стало скучно и я уже было собрался уходить со своими двумя, решив забросить напоследок.

Вместо ожидаемого облома, автомат внезапно зазвенел и загрохотал!

Я от страху чуть там-же на месте в шорты не напрудил! Хрена-ли – сломал автомат! Сейчас милиция прибежит и будет беда!

Мужики подскочили и начали через одного поздравлять, приговаривая: "Вот мелкому повезло! " и восторженно говорить, что я что-то там сорвал какому-то Джеку. Было стремно, радостно и взросло одновременно.

Убедившись, что ничего плохого не произошло и милиции не будет, я собрал все монеты по карманам и принялся со взрослым видом "играть".

Подошел отец, оттер обступивших меня мужиков, поздравил с выигрышем и спросил: "ну, сынок, что будешь делать? "

— Буду дальше играть!

— Ты уверен?

— Да!

— Может оставишь, пока в плюсе?

— Буду дальше играть!

Он не стал спорить и уговаривать, а просто встал сзади и стал за мной наблюдать.

Он не вмешивался, когда я с азартом спустил в автомат половину выигрыша. Не вмешивался он и когда у меня остались только две монеты, а я все не мог остановиться.

И только когда автомат отмигал мне свой прощальный привет, он взял меня за руку и сказал: "в азартных играх деньги не зарабатывают, а теряют. Поехали домой, наш рейс объявили. "

Уже много позже, подростком, я закидывал пару раз в автоматы монеты по мелочи и результат был всегда одним и тем-же: автомат радостно благодарил меня за отданные деньги, а я его за повторную прививку от жадности.