Подкатил к ней на площадке, выслушал про "кармические узлы" — и чем дольше стоял рядом, тем сильнее накрывало. Будто без рук что-то трогает сразу всё тело, прямо сквозь кожу. Но он собрался и вкинул заготовку:

— Я тоже чувствую, Симочка! Любовь — она ведь без границ, да? Без условий!

Думал, авось сработает.

А она посмотрела так, будто насквозь видела. Не с осуждением, а по-доброму. И от этого стало не по себе.

— Да,— сказала тихо.

— Именно так. Безусловная.

Толян, уже чуял подвох, но отступать не привык, потянулся к её руке. И тут как будто ток по телу — не больно, а так, что пробрало до костей. Перед глазами — он сам, мелкий пацан, который корчит из себя крутого. И она рядом, смотрит спокойно, будто жалеет. Толяну стало так стыдно, что всё внутри провалилось. Вся его важность сдулась в ноль.

Он сидел, дышал тяжело, слова застряли. А она не смеялась и не ушла. Просто шаг назад сделала, будто убавила жар.

— Прости,— сказала она тихо.

— Я переборщила. Ты хотел всё сразу, а для неподготовленного это слишком. Можно сломаться.

— Сказала без злости, даже немного грустно.

— Давай так: когда придёшь в себя и будешь готов — приходи. Поговорим. Я никуда не спешу.

И ушла.

С тех пор он её обходит стороной. Не потому, что она страшная. А потому что очково. Ещё раз так зацепит — и всё, что он про себя выстроил, треснет. Там уже не понты горят — там личность плавится.

Теперь он всем говорит:

— Пацаны, с такими поосторожнее. У них силы внутри столько, что рядом стоишь — и уже тащит. Тащит не туда, куда хотел, а в их огонь. И там ты уже меняешься — или крепче станешь, или перекосит. Обратно старым не выйдешь. Так что три раза подумайте, стоит ли туда лезть.