"Настоящий парусный спорт! "

Как-то под вечер раздался телефонный звонок.

— Дружище, не хочешь завтра с утра потренироваться немного шкотовым на "Звёзднике".

— На чём, на чём? – У меня не было парусного детства, и начинал я с крейсерских яхт. Поэтому для меня что "оптимист", что "кадет", что "дракон" – в общем любая лодка до 30ти футов – это был таз со шваброй посередине. Я их не особо различал, да и не сильно смотрел на всю эту мелочь и горел лишь океанскими яхтами, дальними походами с пиратами, аристократами и дегенератами.

— Ну яхта класса "звездный". Посмотришь что такое настоящий парусный спорт, а не ваше соплежуйство на крейсерах!

— Соплежуйство?! Ну-ну! Давай глянем, что же это за парусный спорт-то такой! – Опыта тогда у меня было хоть не много, но пару раз поштормовать уже приходилось и как у каждого зеленого, только что нюхнувшего моря, яхтсмена гонору было хоть вёдрами черпай.

— Завтра в восемь. Ветра будет много, так что одевайся нормально. И трубку, кстати, с табаком своим заморским можешь не брать хе-хе). – И телефон замолк.

Ну про трубку, думаю, это он погорячился. Как так?! На яхте и не покоптить!? Одеваться нормально? – ну ведь не "непромоканец" же одевать, ей богу конец сентября, тепло и чуть ветрено. Так и быть — шорты сменю на штаны, и курточку прихвачу. (Кто ж знал, что на "Звёзднике" у тебя лишь тапочки на яхте – а сам ты весь в 10 см над водой висишь!)

Притопал я в Яхт-клуб. Женя поёжился, оценив мой прикид: "Суровый ты пацан, говорит, совсем тебе море по колено".

Тут у меня закрались кое-какие подозрения, что не всё так будет радужно, как я себе это представлял, но виду, ясное дело, не подал – куда там!? я ж в трёх походах был! Волк Ларсен, мать его! Адмирал уже практически!

Подошли к "звезднику" — ни штурвала тебе, ни лебёдок, мачта с девичью талию и бакштаги с конский волос. Неполные 7 метров этого счастья и лишь немного места для рюкзачка в носу. Игрушка какая-то, подумал я, и залез в лодку.

Женя занял место рулевого и мы отошли.

— Одевай "трапецию" (жилет такой, чтобы на открене висеть), говорит, только отрегулируй по размеру, а то дохлый ты и мелкий для "звездного" шкотового, тут тебе еще бы кг 30 не помешало. (у меня 80).

Одеть, я её одел, но отрегулировать нормально не смог. Ай, думаю, и так сойдет – ногами зацепился за ремень, прессуха есть – выдержим!

И тут как раздуло! "Звездник" закренивает, Женя орет:

— Откренивай, мать твою, активней!

Я открениваю как могу, сижу уже на борту "на полбулки", тело за бортом, трапеция не работает – держусь руками.

— Руки, б…, убери! — кричит Женя, не хватает веса!

Убрал руки на грудь, вся нагрузка только на пресс.

— Куда ты их прижимаешь, баклан?! Руки тоже вес имеют! За голову!

Убрал за голову, вцепился в капюшон – вишу выпучив глаза.

— Херли ты в капюшон вцепился?! Вытяни руки, к едреней Фене и жопу свесь с борта!

"Ё[ж] твою….! …этот "звёздник"! … этот парусный спорт! " — думаю я. Вытянулся по струнке, руки прямые, вишу над водой в паре сантиметров, уже весь мокрый от брызг, спиной то и дело цепляя воду и делаю вид, что мне вполне комфортно.

— И сколько так ехать будем? — как бы скучая, спрашиваю я.

— Минут 15 – 20 до поворота. – Отвечает Женя.

— СКОЛЬКО, Ё[ж]?! 20 МИНУТ?! ХЕРАСЕ!! – теряю я полностью хладнокровие.

— Терпи, салага, говорит Женя, ты ж вроде в армии в каких-то там войсках особенных служил, вот и не ной!

Падла, думаю, опять придется за честь мундира охреневать… и это уже после дембеля! Заткнулся, висю… Матерюсь про себя, считаю минуты, вспоминаю всех родственников Жени и Петра Великого…

— К повороту! – кричит рулевой.

— Ххатооов! – хриплю я в ответ.

— Поворот!

Рывком влетаю на яхту, скидывая шкот. Гик проносится над головой. Выбираю другой – но не успеваю.

— Добивай, теперь! – Кричит Женя.

Тяну, чуть глаза из орбит не лезут – нет у них лебёдки, мать его, нет! Много ветра, не могу выбить в доску, несмотря на то, что рулевой даже привёлся.

— Тормоз, ты, крейсерский! – говорит Евгений, — на следующем повороте быстрей со шкотами! Один сбрасываешь со стопора, хватаешь другой и вместе с ним прыгаешь за борт! Готов?!

— Готов!

— Поворот!

Сбрасываю, хватаю, выпрыгиваю и уже в полёте понимаю, что схватил слишком далеко! Шкот тянется и тянется и… хлюп — я верхней частью туловища ухожу под воду. Рывком сажусь на борт, хорошо, что ногами всё же крепко зацепился за ремень. Шкот в руках – опять недобитый!

— Во кретин! Это тебе не рюмки на "крейсере" тягать! – надрывается Женя, — давай еще раз!

В общем, в конце концов, я даже приноровился и довольно сносно откренивал. Ну что значит приноровился – мы не перевернулись и мачту сохранили.

Про то, что там бакштаг реально, как в песне Ландсберга "звучит, как первая струна" я уже упоминал, когда писал про конский волос. Так вот они действительно очень тонкие и одна ошибка в работе с ними может привести к потере мачты, которая, кстати, в свою очередь, гнется и изгибается, как резиновая.

Одним словом весь этот аппарат – это, прям, филигранный инструмент, прям, скрипка Страдивари какая-то, а не яхта. И без понимания материи делать на нём нечего!

Подводя итог, хочу сказать, что мне очень понравилось… и скорость, и сам драйв, хотя, признаться, я в жизни своей еще так не охреневал, как в эти два часа.

Но всё же второй раз на "звёздник" меня не затянешь – как бы прекрасен не был такой парусный спорт, но крейсерские яхты мне почему-то родней.

P. S. И да... трубочку на "звёзднике" особо не раскуришь)

Собирается муж на рыбалку. Я, мыслями уже на работе, в дверях вспоминаю, что надо пожелать что-то типа "ни гвоздя ни жезла", но не могу вспомнить применительно к рыбалке:

— Ну, ээээ, ни чешуи ни кого там...

— Хорошо, не буду никого ЧЕШУИТЬ!

Рассказала коллега на перекуре.

Когда упал железный занавес, по всему миру потихоньку начали появляться перепуганные и еще совершенно дикие туристы из Великого и Могучего, над которыми страстно в свое время глумился сатирик Задорнов, но — ведь в каждой шутке есть доля шутки.

Коллега с простой русской фамилией Куваева прямо в Шереметьево закупила огромные, с почтовую марку, буквы-наклейки из серебристой фольги и транслитом выложила свою фамилию на чемодане, чтоб не стибрили на Тибре. И доехала в страну назначения в полной сохранности.

А вот на обратной дороге чемодан пропал. Полностью, несмотря на огромную надпись. Потыкавшись в розыск багажа и погоревав по отснятым пленкам, невезучая путешественница через пару месяцев попрощалась с воспоминаниями о добротном кожаном спутнике. А еще через один ей позвонили из аэропорта. И вручили нетронутый багаж с яркими нашлепками и вкупе с печатной, на гербовой бумаге, грамотой от заведующего хозяйством королевского двора Свазиленда, с извинениями за путаницу. Выяснилось, что в свите дипмиссии, рейс которой летел за полчаса до московского, нашелся чиновник — однофамилец в транслите, господин Кибейба, — к которому ярко маркированный его фамилией багаж немедленно и причислили.

Вот так чемодан слетал в Свазиленд без хозяйки.

(c). sb.

Дедушка был заядлым рыбаком, сам даже сети плел. Река сразу внизу за огородом. Рыбы всегда было полно всякой: жареной, вяленой, сушёной. Бабуля никогда рыбой не занималась, обосновав это тем, что не может её чистить, потому как "она на неё смотрит".

Сижу я как-то, чищу гадскую рыбу и думаю, какую ох@енную отмазу придумала бабуля — раз и навсегда пресекла попытки деда попросить помощи с рыбой. И ведь прокатило ж.

В продолжение истории встречи с медведем. Наша мужская троица прибыла в августе 80х в Горный Алтай, чтобы провести отпуск и набраться впечатлений от разных видов охоты, от вкуса рябчиков, которых готов есть всякий буржуй. Дикая природа всегда манит, ей не пресытишься. Мы были хорошо экипированы, снабжены и оружием и сублиматами – продуктами