Путешествовал я как-то по Непалу и забирался на всякие горки. В горах я стал кашлять, и кашлял до возвращения в Катманду. Там я откашлялся — в правом боку что-то хрупнуло, и я завыл.
Решил, что стоит отлежаться где-нибудь на пляже, и полетел в Таиланд.
Перелёт был долгий, с пересадкой в аэропорту Дакки. В
зале ожидания по всем экранам показывали крушения самолетов. То Боинг в воздухе развернётся красивым огненным лепестком, то маленький истребитель опрокинется на посадке и врежется в терминал. На радость транзитным пассажирам, наверно.
В Бангкок я прилетел с опозданием -в три ночи, и ещё час ходил по пустынным залам аэропорта, отыскивая свой потрёпанный рюкзак. Нашёл. Бок болел, от недосыпа совершенно не варила голова, словно туда мокрых опилок насыпали, а редкие мысли текли медленно, как капли засохшего меда при замедленной съёмке.
На стоянке такси была всего одна машина — сильно потрёпанный коричневый Ниссан с таким же потрепанным хитроглазым водилой. Дал ему бумажку с названием и адресом гостиницы, которую заблаговременно написал в самолёте. Водила оглянулся — конкурентов нет, и сказал мне — эта гостиница закрыта. Меня на мякине не проведёшь — и я дал ему ещё один листок, с адресом другой гостиницы. На что водила замахал руками по тайски и сказал, что и эта гостиница закрыта. Тогда я сказал ему, чтобы он вёз меня на улицу Као-Сан — там полно клоповников.
На что водила снова замахал руками и сказал, что там закрыто. Что — вся улица? — тупо удивился я.
— Да, да, фся улица.
— Ну ладно, отвези меня в какую-нибудь гостиницу, только подешевле.
Он привез меня к украшенной неоном пятиэтажке, заскочил в холл, потом вышел довольный и сказал — вылезай.
Портье показал мне номер. Номер как номер, с кроватью, а мне жутко хотелось спать, только почему-то потолок весь зеркальный, и у изголовья кровати одни зеркала. Зачем это, тупо подумал я, повернулся к портье и вдруг увидел рядом с ним девушку в халатике без рукавов.
— Она тебя щас массировать будет, — сказал портье с улыбкой.
Я почему-то сразу обратил внимание на её мускулистые предплечья. Жутко заныло сломанное ребро.
— Не хочу, — честно признался я.
Тут в полуоткрытую дверь зашла ещё одна девушка, и портье сказал:
— Господин хочет, чтобы его массировали две девушки?
Кажется, ненависть плеснула в мои глаза. Портье нахмурился, потом вдруг понимающе улыбнулся, что-то сказал по тайски, и в комнату просочился субтильного вида юноша, тоже в халатике.
— Тебя будет массировать он, — сказал портье и указал пальцем на новоприбывшего. Тот приветливо улыбнулся.
В общем, едва вытолкал я их всех. Закрыл дверь на замок и цепочку, а то вдруг ещё налезут, и лёг спать. В голове, как муха в паутине, трепыхалась одинокая мысль — Что это всё было?
Проснувшись, я посмотрел на зеркальный потолок, затем изучил висевший на стене прейскурант. За "массажистку" с улицы нужно было доплачивать. Шестерёнки медленно провернулись и щелкнули.
Каналья трактирщик (то есть таксист) привез меня из аэропорта прямо в кошкин дом, получив деньги и с меня, и с хозяев заведения.
Забитой пассажирами маршрутки в этой истории нет. Но, когда я выходил из здания, с автобусной остановки на меня пялилась целая стайка тайских школьниц — в форменных синих платьях и белых гольфиках под колено. Смотрели, хихикали, шептали что-то друг другу на ушко, и снова хихикали.
