Свежие смешные истории от 20 июля

человека заслуженного, преподавателя местного медицинского института, достойно пожившего и умершего будучи еще вполне боевой профессиональной единицей в немалых своих годах.
Соответственно у траурного зала кроме родственников и просто знакомых собрались коллеги, то есть практически весь незадействованный на дежурствах и не пребывающий в отпусках состав реаниматологии и анестезиологии областного российского городка.
И прямо на ступеньках траурного зала стало плохо одному дедку, пришедшему на это скорбное мероприятие вместе со своей женой-врачом. Да не просто плохо, а плохо до полной остановки сердца.
Понятно дело, что тут же на ступеньках наиболее достойные из присутствующих – практикующих (вот он где реальный рейтинг в этом замкнутом мирке) начали проводить реанимационные мероприятия. Под ценные указания присутствующих из профессорско–преподавательского состава. Под внимательными профессиональными взглядами коллег — так человек около 50-ти только наиболее востребованной в данном случае врачебной специальности, не считая жен-терапевтов, кардиологов и прочих рентгенологов.
Неспешно подъехала вызванная «Скорая помощь». Молодая девица-фельдшерица не сразу сориентировалась.
— Все расступились! – попробовала скомандовать она.
— Ща как расступимся! Дефибриллятор сюда и …. (далее названия лекарств из тех, что внутривенно) быстро!
Девица попробовала что-то возразить, но ей быстро объяснили ее роль и более она не отсвечивала. Тем более, что дефибриллятор оказался не заряженным, лекарства не все из положенных к наличествованию. Девице и ее начальству пообещали разборки, но потом, позже.
Через некоторое время дедка перенесли в машину и двадцать минут еще раскачивалась «Скорая». Тут уже было дело профессиональной чести хоть и голыми руками, но довести начатое до победного конца. Азарт, если хотите. Тем более что и покойный, про которого на время все забыли, из своих — поймет и не осудит за заминку в мероприятии.
«Завелся! ” — и «Скорая», увозя счастливца в сопровождении двоих победителей и девицы, убыла в стационар.
Радостное возбуждение людей, сделавших трудную работу, сопровождало дальнейшую церемонию, но не коробило никого. Вот уж действительно светлые похороны получились – смех сквозь слезы.
А меня лично добил один из местных гуру, заметивший с профессиональным цинизмом: «Судя по времени сколько качали, дедок действительно собирался помереть. Но уж больно неудачное время и место он выбрал для этого».
P. S. Дедушка тот и ныне здравствует.

лет двадцать семь было, он одновременно походил на молодого Брюса Ли и пожилого индейского вождя, такой же смуглый с тяжелым, чуть расплюснутым носом, и не пропускал ни одного кипиша. Ну дак...
Армия. Не помню сколько он к тому времени прослужил, но один из гандонистых дембелей приносит однажды ему свои яловые сапоги. Где их тот раздобыл, собираясь выйти на дембель сменив кирзу на кожу, история умалчивает, но сапоги были. Новые офицерские сапоги были сорок четвертого размера, и стояли они прямо перед Санькиной невозмутимой физиономией.
— Голяшки ужми, — сказал ему дембель и ушел. Санька вслед ему попытался возразить, дескать он этого делать не умеет, но дембель намека не понял и ушел. Приказал правда напоследок:
— Вечером принесешь!
— Как ужми? — спросил я Саньку, — и нах@я?
— Ну фишка такая модная. Чтобы голяшка ногу красиво облегала – дембельский писк.
— А как?
— Ну как. Берешь, обмазываешь голяшки ваксой, кладешь на стол, накрываешь газетой и сверху горячим утюгом.
— И че, сильно ужимаются?
Санька ухмыльнулся. А я к тому времени уже знал его реакции, в переводе на мои это означало закатиться в истеричном ржаче, и ждал продолжения.
— Я ему, бл@дь, ужал голяшки. Рука не влазила!
Я ухмылялся уже по-своему, и держась за живот, с трудом дослушивал как Санька меня добивает.
— Прикинь. ВООт такие сапоги! — он показывал двумя руками сорок десятый размер, и потом, уже двумя пальцами, чуть разомкнутое кольцо: – И вот такие голяшки!
— И чо? – простонал я, ухмыляясь из последних сил.
— Че. Принес после ужина в курилку и на стол поставил.
— А дембеля?
— Они так ржали, что даже отп@здить забыли.

человека. Кто-то даже начал рассуждать понятиями зоны — мол, будешь так себя вести, станешь всю жизнь под шконкой ошиватсья и ложкой дырявой есть. Ну то есть будешь петухом. Еще раз убеждаюсь в правоте Пелевина — душа русского человека мотает срок, а тело на свободе, вот он и старается изо всех сил вести себя по понятиям, дабы не дай бог не подумали что-нибудь на зоне. Тем не менее у меня, как у профессионала, проработавшего полтора десятка лет в правоохранительной системе, вызывают смех попытки иных граждан произвести впечатление на жулье, оказаться "не лохами" в глазах "правильных пацанов". Просто вспомните, что большинство этих "правильных пацанов" — идиоты-двоечники с восемью классами образования. Которые всю жизнь живут в дерьме и рассуждают понятиями Эллочки Людоедки. У них нет желаний кроме тех, которые разделяют и животные — заняться ceкcом, покушать и противоположное приему пищи, причем, во всех этих желаниях они крайне несдержаны — вот хочется ему пожрать, он ограбит и пожрет, хочется ceкcа, он вашу жену в кусты завалит.
Хотел бы рассказать историю, случившуюся лет восемь-девять назад, которая прекрасно демонстрирует интеллектуальный уровень гопоты. Частенько рассказываю ее в школах, когда приглашают, и полагаю, что благодаря ей поклонников культуры АУЕ стало на порядок меньше.
В общем, жил-был мужик. Жил очень удобно — рядом гаражи, где стояла его машина, еще неподалеку — маленький лесок с прудиком. Однажды на день рождения ему подарили видеокамеру, и он установил ее на кухонном балконе, направив на гараж, где стояла его машина и подключив к телевизору. Для нервного человека очень удобно — в любой момент переключил на нужный канал и посмотрел, не ошивается ли возле гаража шпана. Эта камера и сыграла роковую роль в судьбе сразу четырех жуликов. Нет, она не сняла жуткое преступление, все гораздо смешнее. Итак, однажды к мужику в гости зашли двое гостей с солнечного Юга. Тот, несмотря на всю свою осмотрительность, ребят в квартиру пустил и провел на кухню. Выяснилось, что ребята предлагают установить стеклопакеты. Мужика предложение не интересовало, но гости продолжали настаивать, и чем дальше, тем больше. В какой-то момент спора один из гостей от попыток развода (это известная тема, очень популярная в свое время — окон клиент не получает, зато денег лишается) перешел уже к прямым угрозам и требованиям денег. Мужик под каким-то предлогом забежал на кухонный балкон и развернул камеру в сторону кухни, поставив на запись. Этот маневр каким-то чудом остался незаметен жуликам. Вернувшись на кухню, он предложил гостям удалиться подобру-поздорову, в ответ на что получил хук слева и прямой в грудь. Потоптавшись на мужике, гости обыскали квартиру, перевернув все на кухне в том числе. Вытащить им удалось немного — какие-то десять или двадцать тысяч, что были у мужика в кошельке. Затем с гордым видом горцы удалились. Мужик написал заявление, приложив видеозапись. Вано и Серго задержали на следующий день, за разбой в конечном итоге улетели оба на семь лет по 162-й статье. Но это не конец истории. В ходе процесса к мужику частенько заходили родственники гостей с Юга, все из того же табора. Кто-то слезно молил сжалиться и не губить молодые души, кто-то предлагал деньги, а один из визитеров порадовал особенно. Войдя на кухню, он сел напротив мужика и выложил на стол пистолет. Закатал рукава и говорит: видишь вот эту и эту татуировки? Я сидел за мокрушничество, и "эсли ти заяву на биратьев ни забирещь... " Мужик давно привык принимать этих вот своеобразных гостей на кухне и каждый раз, уже идя открывать дверь, ставил камеру на запись. И в этот раз разговор был записан тоже. При просмотре в отделении полиции угрожавшего установили сразу — действительно, рецидивист, мотавший срок по 105-й. Место проживания тоже было известно, и опергруппа выехала в тот же момент. Горе-защитнику дали 2 года по 119 ч. 1 (угроза убийства, если имелись основания опасаться осуществления угрозы). Знаете, по этой статье закрывают редко. Как ты докажешь, что жертва реально боялась, а убийца угрожал не в шутку? Обычно она идет паровозиком к тяжким телесным повреждениям или покушение на убийство: то есть условно если злодей крикнул: "я тебя убью", а вслед за тем искромсал жертву, но почему-то не дорезал. Но в этой ситуации человек просто сам написал себе срок.
Но, как говорил Задорнов, "рано смеяться! " Вслед за тем в квартиру к потерпевшему явился еще один персонаж. Он уже не угрожал, а выражался обтекаемо: "Ты знаешь, что бывает всякое, что лучше в такой ситуации уступить", — ну и т. д. Мужик не понял, что это было, однако, на всякий случай отнес запись оперативникам. Выяснилось, что на кадрах — известный рецидивист, объявленный в розыск. К мужику отправили дежурить двух полицейских, а для него самого с семьей освободили служебное жилье в центре города. Думалось, что на операцию понадобятся недели, но жулика поймали на вторые сутки — его заметили в летнем кафе неподалеку от дома потерпевшего. Этот уже улетел в "Белый лебедь", а оперативникам прилетели звездочки на погоны.
И самое смешное — что? То, что жулики трижды наступили на одни и те же грабли. С материалами по делу были ознакомлены адвокаты, они прекрасно знали, что их действия фиксируются на пленку, но упорно продолжали насиловать кактус.
И еще я добавляю молодым людям, проникшимся культурой АУЕ, то, что говорил нам незабвенный полковник Черенков на кафедре криминалистики. С финансовой точки зрения преступник очень напоминает пр@ститутку. Кто такая пр@ститутка? Девушка, не вложившаяся в образование, личностные навыки, но зарабатывающая как руководитель в той сфере, где требуются эти способности. Условно, будь она секретаршей, получала бы 25 тысяч, стала пр@ституткой, получает как начальник секретарши — 75-120 тысяч. И если у честной девушки растут личные навыки и ее стоимость на рынке труда повышается, то стоимость пр@ститутки падает по мере того, как она теряет привлекательность с возрастом. Также и жулик — мог бы работать грузчиком за 30 тысяч, но таскает из карманов деньги за 100-150, притом постоянно рискуя личной свободой и здоровьем. Вот подумайте, молодежь — что лучше, вложиться в образование, или раз и навсегда выпилить себя из общества порядочных людей, порушить себе жизнь и зарабатывать копейки. Причем, преступники редко могут дать что-то своим детям (если они у них вообще есть, что сравнительная редкость), и те становятся чаще всего наркоманами, идут по пути родителей...

и мыться; медсестра рявкнула на нее, а та в ответ заявила, что у нее есть права. "Какие еще у тебя права? " — сердито спросила медсестра. "Это... Это... Эти... Права в общем... ".
Когда заносили завтрак, эта больная и выскользнула за дверь и пошла гулять. Одетая только в одни тапки. И все. А я выхожу из корпуса, иду с бумагами в приемник передавать дежурство, а навстречу мужики, больничные техсотрудники, идут и болтают меж собой: "Пацаны, там голая баба ходит, голая! Пошли смотреть! . . ". Так. Минуточку. На территории психобольницы. Баба. Голая. А ну-ка... Разворачиваюсь, иду с ними. Точно, баба. Лет сильно за 50 и килограмм так на 140-150. Та-ак, а я ее знаю... Подхожу: "Ты чего здесь?! Пошли домой, в отделение! " — "У меня права! " — "Понял. Показывай права. Где они у тебя? " — "Э... Эта... Это... Нету... " — "Нет прав — пошли" — "Права-а! " — "Где? Вот когда покажешь настоящие права, тогда и будешь гулять, когда захочешь. А сейчас марш домой! " Завожу в отделение, сдаю медсестре, ставлю на вид — смотреть надо за дверьми, а не грузчикам глазки строить.
...
История старая, из 99-го года, центральная больница.
Из острого отделения резко, на рывок, убежал больной. Бывает. Как и многие другие больные в такой ситуации, он пометался по территории, не сумел перескочить кирпичную ограду, но не сдался и полез на дерево. Естественно, выскочили санитары, видят — вон он, голубчик, сидит, и не так, чтоб высоко залез; встали они вокруг дерева и относительно вежливо (этак по-русски) попросили его спускаться. На что тот ответил в том стиле, что "на х. я вы мне сдались? " Ну, понятно. Принесли лестницу, пара самых храбрых санитаров-гвардейцев полезла его снимать, и выяснилось, что у больного, вообще-то, с собой топор. Ребята были действительно... гвардейцы, решили взять его хитростью: одни отвлекали, заговаривали зубы, второй тихонько залез с другой стороны (здоровенное было дерево, древнее), и — быстро! — выбил топор, накинул вязку и сдернул попавшегося больного вниз, где его и приняли "переговорщики". Ора, мата бы-ыло-о! Больного быстро уволокли, а потом, уже в отделении, выяснилось, что это был рабочий, пришедший обрубить ветви у этого самого дерева перед спиливанием! А больной тишайше сидел на соседнем дереве... Очень хорошо спрятался и не шевелился. А спецовка рабочего не отличалась от куртки больного — наша больница эти спецовки и шила...
...
В начале двухтысячных, осенью, кажется, в октябре, посреди ночи у больницы раздались отчаянные вопли. Жители домов вокруг, персонал и обитатели больницы переполошились. Очень скоро выяснилось, что орет убежавший накануне вечером больной.
Сбежал на вечерней прогулке, подговорил других, они его подсадили, он перескочил через стенку. По ту сторону к стене были пристроены сараи. Беглец попал в щель между стенкой сарая и кирпичной стеной больничной территории. Выбраться не смог и стал орать. Щель была узкая и не одна, ночь была темная, крыши сараев были ветхие — словом, нашли его лишь к утру. Днем пожарные с помощью автокрана беглеца извлекли. Холодная ночь и невозможность толком пошевелиться вразумила его лучше лекарств... Валялись потом все.