— еле улыбается терапевт.
— Что у вас сейчас? Прямо "здесь-и-сейчас".
— Понимаете… Я вышла замуж за Сашу, развелась с Лёшей, но думаю о Коле, злюсь на маму и боюсь одиночества. И всё это одновременно! Я чувствую, что у меня… ну этот… как его… множественные незавершенные гештальты!
Родные возмущаются:
— Женщина, совесть у вас есть? Здесь человек умирает!
— Так Фриц Соломонович же сам говорил: "Все важные процессы всплывают на границе контакта жизни и смерти"! Вот я и всплыла!
Фриц Соломонович машет родным, чтобы вышли, вздыхает:
— Хорошо, у нас есть… пару минут для контакта. Сядьте. Ведро поставьте перед собой… Почувствуйте стул… пол… своё дыхание… мою почти отсутствующую пульсацию…
Она садится, всхлипывает:
— Я боюсь, что вы сейчас умрёте, а я так и останусь вот с этим всем.
— Прекрасно, — шепчет он.
— Называйте это чувство. "Я боюсь, что Фриц Соломонович умрёт и бросит меня с моими незавершённостями".
— Я боюсь, что Фриц Соломонович умрёт и бросит меня с моими незавершённостями!..
— А теперь скажите это… койке. Я уже не очень включён в поле.
Она поворачивается к кровати, шмыгает носом:
— Койка, я боюсь, что Фриц Соломонович умрёт и бросит меня с моими незавершённостями!
— Отлично, — еле слышно говорит терапевт.
— Видите? Уже не я вас бросаю. Это вы отпускаете меня… и переносите ответственность на мебель. Как вы и любите.
— Но что мне делать после вашей смерти?
— Продолжать осознавать осознаваемое. И, — он делает паузу, — завершать завершаемое…
— Завершать, завершаемое… — шёпотом повторяет клиентка.
— Отношения? Детские травмы?
— Сеансы, — хрипит он, сеансы — Теперь у Лоры. Она поднимет цену в два раза и наконец-то купит горячий стул для техники пустого стула. Не мучьте ей её спину.
— А вы ко мне ещё придёте… ну… во сне?
— Только если первой придёте вы, — отвечает он.
— Гештальт — это всегда об инициативе клиента…
Он закрывает глаза. Тишина.
Через минуту приоткрывает один глаз:
— И, Эллочка, не забудьте приходить вовремя и оплачивать до сеанса. Даже смерть не отменяет условия Сеттинга.
И окончательно выдыхает… здесь и сейчас
