1897-й год был трагичным для семьи Обильяниновых. Глава семьи, сиятельный граф Сергей Александрович Обильянинов, застрелился у себя в кабинете.

Причина этого поступка не долго оставалась тайной. Граф был разорен.

Конечно, семейство Обильяниновых несло огромные расходы: содержало особняки в Москве, Петербурге, Вене и Франкфурте, давало самые блистательные балы и карнавалы России, содержало собственный музей изящных искусств, актерскую труппу и струнный ансамбль.

Все пятеро сыновей Сергея Александровича учились за границей — в Париже, Варшаве и Оксфорде. Да и вдова покойного не показывалась дважды в одних и тех же бриллиантах.

Но состояние графов казалось бесконечным, неисчерпаемым. Петербург гудел: предполагали азартные игры, любовные авантюры, наркотики... Реальность оказалась проще: деньги кончились. Промотано все, что веками копили поколения графов Обильяниновых. Вдова и сыновья остались в буквальном смысле без копейки.

Особенно тяжело гибель отца переживал старший сын, Сергей Сергеевич Обильянинов. Он почти окончил обучение в Сорбонне, знал четыре языка идеально и еще десяток со словарем, восхитительно танцевал, был любимцем женщин, играл главные роли в студенческом театре... И это все. Маловато талантов, чтобы прокормить семью.

Перед самым отъездом из Парижа в квартиру Обильянинова зашел мужчина в модных очках с темно-синими стеклами.

— Сергей Сергеевич! — патетически воскликнул он, — Вы нужны Царю и Отечеству!

Обильянинов выслушал незнакомца.

Франция, хотя и была (скажем точнее, была вынуждена после событий 1812 года) союзником и другом России, периодически устраивала "мелкие неприятности" своему заклятому другу.

То завод во Франции, принадлежащий русскому купцу Мармеладову, совершенно случайно перепутали со специально выстроенными целями на полигоне, где испытывали новую пушку. То во всех парижских газетах оказывается фотография русского дипломата в обнимку со скандальной кафешантанной певичкой. А вот теперь ходят слухи о каких-то то ли учениях, то ли показательных маневрах на границе с Россией.

Нужен человек, идеально знающий французский, обладающий обаянием и актерскими способностями, способный выяснить у французских офицеров планы их передвижения.

Обильянинов кивнул. Он был патриотом Родины, да к тому же такая работа гарантировала какое-никакое содержание для семьи.

Но как подступиться к хитрым французам? Подпоить? Но они натренированы пить вино чуть ли не с младенчества. Пообещать денег? Французы жадны, за деньги могут многое... Но где взять те деньги?

И тут Сергею Сергеевичу пришла в голову прекрасная идея.

Французы знамениты своей любвеобильностью. А в постели любой мужчина с удовольствием расскажет все, что знает. К тому же, солдаты и офицеры так скучают по женской ласке...

И вот под Парижем появился публичный дом специально для офицеров французской армии.

Его хозяйка — высокая и статная дама — охотно обсуждала с посетителями сплетни, подносила им вино и предлагала лучших девушек. Которые были выбраны по принципу приятной внешности и хорошей памяти.

Офицеры блаженствовали. Было лишь одно правило: хозяйка заведения, мадам Серж, неприкосновенна. Впрочем, те, кто попытался нарушить эти правила, отведали отнюдь не женской силы "матери-настоятельницы".

Бордель процветал. Петербуржские покровители были довольны работой "мадам Серж", его братья продолжили образование, мать жила в достатке.

Но вдруг, выйдя к гостям, Сергей Сергеевич побледнел. Среди посетителей он заметил своего однокашника по Сорбонне, Андре Деррена. Этот мечтательный упитанный юноша отличался фантастической прозорливостью. Он мог узнать человека, которого видел лишь раз в жизни, по походке, форме уха или цвету глаз. Никакой грим не спасал от острого взгляда Деррена.

"Это конец" — подумал Обильянинов. Но усилием воли взял себя в руки.

Пройдя несколько раз мимо приятеля, он указал глазами на дверь в заднюю комнату.

Андре понял намек. Обняв хозяйку за талию, он повел ее в ту сторону. Посетители были удивлены: такое поведение никому бы с рук не сошло! Но этот штатский чем-то очаровал суровую мадам...

Оставшись с другом наедине, Сергей Сергеевич выложил все, как на духу. И узнал еще более шокирующую правду.

Его друг работал по поручению французского правительства. Он искал, где происходит утечка о передвижении французских войск. И пользуясь своей уникальной памятью и некоторыми художественными способностями, выдает правительству портреты подозрительных личностей.

— И меня зарисуешь? — обреченно спросил Сергей.

— И тебя зарисую, — твердо ответил Андре, — я патриот своей страны.

В этот вечер мадам Серж уезжала из Франции. Ей были куплены билеты до Милана, а оттуда Сергей Сергеевич планировал добраться пароходом в Одессу. Провожать прекрасную и недоступную мадам собрался весь цвет французского офицерства.

Дальнейшее известно всем. Андре Деррен стал довольно известным художником, а Обильянинов получил новое задание, на этот раз внутри страны.

Его жизнь прервалась намного позже, в далекой стране, холодной сталью ледоруба. Но это уже совсем другая история.

Продавщица, не обращая внимания на довольно юную покупательницу и не останавливаясь болтать с подругой, обсуждая с ней все последние новости, совершенно случайно, совсем не желая этого, налила в банку девочки не растительного масла, а сметаны. Девочка, не растерявшись, произнесла совершенно не детским тоном:

— Я же Вам сказала, налейте мне в банку растительного масла, а Вы...

Продавщица, внезапно переключившись на девочку и забыв о подруге, покраснев от злости, пошла в склад, вымыла банку и нервно зачерпнув ковшом во флягу трясущейся рукой налила в чистую тару растительного масла. Девочка молча взяла банку и, опустив свою малюсенькую ручку в сумку, достала точно такую же, чистую, стеклянную, литровую банку и протянула её продавщице со словами:

— А сюда — сметану...

Помните, в начале двухтысячных, по квартирам ходили представители "канадских компаний". Самозатачивающиеся ножи, пояса из собачьей шерсти и, главное, моющие средства, которыми можно поливать цветы в случае засухи, и даже пить. По утрам, натощак.

Папа всегда пускал этих людей в дом. Особенно он любил жанр "пятновыводители".

Насчет фиаско и впихивания в один битком набитый автобус пассажиров из битком набитого второго, сломанного.

1988 год, июль, Питер, жара более 30 градусов.

Все бросаются купаться и загорать. Купаться — где угодно, кроме как в Неве (что-то около +10 С).

Я поехал в Репино, бывшую Куоккалу. Ездил на электричке купаться в Финском

Не мое

История была такая у меня: работал я как то давно в небольшой фирмочке, выделенного интернет-канала нет, а почту более менее регулярно снимать нужно. Каждый раз тыкать мышкой чтобы запустить соединение и разорвать после проверки почты надоело, я решил все это дело автоматизировать. Поставил программку, которая через каждые 2 часа дозванивалась по списку телефона от провайдера и делала все необходимое. Первый дозвон был настроен на 7-30, чтобы как раз к приходу на работу почта была проверена. Все работало замечательно, и целый месяц я радовался свежей почте. До того момента, когда однажды пришлось прийти на работу на час раньше обычного. Пока проводил утренний моцион-рацион (сигарета, кофе и т. д.) компьютер проснулся, и модем начал резво щелкать, набирая первый в списке телефонный номер. И я кофеем поперхнулся, когда в хриплом динамике модема раздалось:

— ТВОЮ МАТЬ!! С#КИ! УБЬЮ Н^$#!!! ПОРВУ!!! НАЙДУ И ПОРВУ НАХ!!!...

Модем резво перескочил на другой номер и продолжил свою работу. А я работать уже не мог...

Проверил список — первый же номер был внесен в список с ошибкой...