Славик, ты брал что-нибудь?

— Нет.

— А я заначил. Пойди посмотри: там, в носу лодки, справа стоит литровая баночка, закрытая полиэтиленовой крышкой, — это спирт.

Пошел я к лодке, а у нее в носовой части сделан шкафчик. Открываю дверцу — на полочке стоят две одинаковые литровые банки, закрытые полиэтиленовыми крышками, одна слева, другая справа, и обе полные. Беру ту, что справа, и иду к столу. Усаживаемся. Тесть говорит:

— Славик, наливай.

Открываю банку, разливаю. Произносится какой-то тост. Я подношу свою рюмку ко рту — и в нос мне бьет жуткий запах какой-то смеси технического вонючего-вонючего спирта с чем-то еще. Делаю вид, что сделал глоток, быстро ставлю рюмку на место и начинаю срочно закусывать, мол, молодой еще, питейного опыта нет и т. д. Тесть берет в левую руку бутерброд со шпротиной, в правую — емкость со спиртом, делает глубокий выдох, подносит рюмку ко рту, делает первый глоток, замирает... и мелкими глотками, после непродолжительной паузы, выпивает ее всю. Занюхивает все это шпротиной и выдает:

— Так, это керосин, значит, спирт все-таки слева...

характер по отношению к нему.

Подруги кивают головами, поддакивая. Но чаще смеются над его слабостями и пороками..

В конце разговора, девушка поворачивается ко мне. Её интересует моё мнение. Скорее, мой положительный ответ. Мне жутко не нравится вся эта история, в принципе, и я молчу.

Чувствуя напряжение, ко мне оборачиваются все присутствующие..

— Когда то был Ной, — начинаю, — Тот, который уцелел с ковчегом. В конце концов, он спасся и оказался на суше. Не один, а вместе со своей семьёй, в том числе с сыновьями-Симом, Иафетом и Хамом.

— Возделывая первый в мире виноградник и собирая урожай, Ной не знал тогда ещё о свойствах вина. И поэтому, попробовав его, он захмелел и уснул в шатре. Проходящий мимо Хам, увидел совершенно обнаженного отца и тотчас побежал к старшим братьям и позвал к их шатру, чтобы они тоже пошли посмеяться над опьяневшим Ноем..

Братья пошли, но на пороге, отвернув взгляд, зашли задом, чтобы не видеть срама и накрыли отца покрывалом..

С тех пор, имя Хама стало нарицательным.

В помещении наступает тишина. Я никого не хочу судить.

И даю совет девушке:

— Лучше развестись с ним, чем открывать его исподнее для всех..

1944 года овладели островом.

Йокои, как и все солдаты, принял воинскую присягу в которой было сказано, что солдат императорской армии не имеет права сдаваться на милость победителю и должен сражаться до смерти. Это требовал император, это изо дня в день твердили офицеры и он верил им как и тысячи японских солдат.

Когда американцы захватили остров он не сдался и, следуя присяге, вместе с десятком выживших солдат, ушел в самую дикую и неприступную часть острова, где они обнаружили удобную пещеру и обосновались в ней. Спрятав в пещере оружие они стали дожидаться возвращения японской армии.

Шли годы, армия не возвращалась, постепенно умирали друзья Йокои. Вскоре их осталось трое, да ещё случилась беда — жуткий ураган обрушился на остров, сметая все плодовые деревья. Пищи осталось лишь на одного, пришлось бросить жребий. Соити выйграл, а остальным пришлось перебраться в другую пещеру. В течении нескольких дней они умерли, отравившись ядовитым плодом федериковой пальмы.

Йокои остался совсем один. За восемь лет он не обмолвился словом ни с одним человеком. Иногда он видел островитян, но тщательно прятался от них, так как их было много, а японскому солдату нельзя сдаваться в плен ни при каких условиях. Сети и капканы, сделанные из подручных средств, обеспечивали его пищей. Одежда истлела и Соити пришлось делать ее из подручных средств — пальмовых листьев и коры, благо до войны он был портным. Но ему на это было наплевать, лишь оружие бережно хранилось и смазывалось все эти годы, ведь в любой момент на остров могли вернуться японские офицеры и приказать ему идти в бой. Долгие годы он жил в джунглях избегая малейшего контакта с местным населением и лишь в 1972 году его схватили два местных парня когда он ловил рыбу в реке. Этого странного старика в странной одежде они отвели в свою деревню. Йокои сгорал от стыда — шутка ли его, японского солдата, присягнувшего императору, что он никогда не сдастся, взяли в плен какие-то крестьяне. Он знал, что его ждет, но ничего не мог поделать. Офицеры не раз и не два ему твердили, что в случае поимки его сначала будут долго пытать, а потом казнят. Так что он морально уже был готов к смерти, склонил голову, сложил вместе ладони и медленно брел на казнь.

Однако рыбаки отвели его не к палачу, а в полицию откуда его отправили в больницу. Поняв, что его не убьют он прежде чем отправиться в больницу вместе с одним из рыбаков отправился обратно в пещеру, где выкопал останки товарищей и сложил их в небольшой мешок с который не выпускал из рук даже на аэродроме. В больницу ему все таки лечь пришлось, на обследование. Однако он оказался совершенно здоров, несмотря на худобу. Уже на следующий день его навестил японский консул, которому пришлось отвечать на множественные вопросы Соити, которые у него скопились за двадцать восемь лет. Прежде всего он узнал, что война уже давно закончилась, Япония проиграла, а от новости, что Япония и США ныне союзники и партнеры у него вообще голова пошла кругом. Лишь узнав, что Рузвельт давно умер, он впервые улыбнулся. Японское правительство послало за своим забытым солдатом гигантский авиалайнер. В аэропорту его как героя встречали десятки тысяч людей. Император, верность которому он сохранял все эти годы, даже отправил ему приветственную телеграмму, а военное ведомство выплатило жалование за двадцать восемь лет.

Удивительно, насколько можно промыть человеку мозги.

DI HALT