быстро разбились на мелкие группы и рассыпались во все стороны.

У меня была, заранее распечатанная с интернета, карта центра города, а моя попутчица имела преимущество в виде русско-немецкого разговорника. Карта помогла нам не заблудиться, но к памятнику мы пришли с одним желанием, посетить туалет. Оглядевшись, увидели, что памятник находится прямо перед фасадом национального музея.

Из всех экспозиций нас интересовали только туалеты, но для посещения надо было выложить по 18 евро.

Моя спутница достала из сумки разговорник, нашла нужную тему и, отправилась проситься по малой нужде.

Я, благодаря незабвенному Кисе Воробьянинову, мог по-немецки только попросить сигарету, ну две максимум, поэтому напрягся, вспоминая школьный инглиш. Когда приблизился к напыщенному контролёру разминулся со своей знакомой, несчастный вид которой говорил о неудачной попытке. Её, несмотря на мольбы, попросили купить билет в музей.

Улыбаясь, я поздоровался на английском и спросил, где здесь туалет.

Конечно, мой английский, был ужасный, но австрияк этого не знал и, вспомнив два английских слова, пропустил меня и, повторяя плииз, гоу, плииз, проводил до прямой видимости заветного помещения.

Мы с контролёром оба остались довольны, что говорим по-английски.

снег и выйти.

И вот открываю я дверь — и в избушку закатываются два медвежонка, уже довольно большие, и продолжают между собой бороться.

Я сразу попытался их выгнать, а они в полумраке избушки как–то не особенно на меня обратили внимание. А у меня одна мысль — где–то рядом медведица, и она, если посчитает, что я её детей обижаю, раскатает избушку мгновенно, и куда я побегу — я даже подумать не успел. Стрелять боюсь — она же на выстрел прибежит, а медвежат трогать тоже страшно — они хоть и небольшие, но покусать могут так, что потом зашиваться придётся.

Наконец они поняли, что им тут не рады, и выбежали в открытую дверь. Увидел я, что побежали они вдоль берега озера, вышел, посмотрел — медведицу не увидел. А она меня, видимо, увидела — рявкнула громко — и медвежата бегом побежали в тайгу.

В этот раз всё обошлось.

А вот другой случай произошёл, слава Богу, не со мной, но очень неприятный.

В небольшом сибирском городке жил мальчишка, который с раннего детства мечтал стать охотником–промысловиком. Вот такая мечта у него была с малых лет. В этом городке был госпромхоз, в котором работали охотники–промысловики. Так он там пропадал всё своё детство и юность, и всё ждал, когда же ему исполнится 18 лет, чтобы стать штатным охотником.

И вот, наконец, подошло его совершеннолетие, он оформился штатным охотником — ну, сбылась мечта! На водоплавающую дичь он охотился лет с четырнадцати с отцом и дедом, и в тайге был с ними на охоте, но не по зверю, а по птице.

И вот в конце октября его в паре со знакомым промысловиком отправляют в тайгу на промысел — соболь, белка — мечта всей его жизни. Вертолёт высадил его на полянке, оружие и всё остальное выбросили, и вертолёт улетел, чтобы доставить его напарника на соседний участок. У напарника рация, и напарник должен придти на следующий день к этому парню помочь обустроиться, оборудовать путик для капканов и привести собаку этого парня — они её сразу не оставили потому, что парень высаживался с трапа — вертолёт не садился, а собака не кошка — её с высоты бросать нельзя.

И вот напарник этого парня по какой–то причине задержался у себя на участке и пришёл к нему только через два дня на третий. Пришёл к избушке, в которой должен был жить этот парень — пусто, вышел на поляну, куда он высадился с вертолёта — никого нет, только оружие и вещи раскиданы. Походил, посмотрел вокруг. И тут собаки, с которыми он пришёл — своя и парня — залаяли.

Нашли они его на сосне, он уже говорил с трудом, еле сполз с дерева. Без воды и еды провёл он всё это время в конце октября, снег уже лежал. Напарник его сразу в избушку, отпоил чаем, дал немного пожевать. А парнишка только просит его не уходить, не бросать его.

Что оказалось. Только улетел вертолёт, и парень начал собирать вещи по поляне, как на поляну вышел медведь. Вышел неожиданно и тихо, как все звери, хорошо, что парнишка его вовремя увидел и мгновенно залез на сосну. Сосна не ёлка — ветви только вверху — как он до этих веток добрался, он не помнил. И так и просидел на этих ветках почти трое суток. Замёрз, но не простыл даже. А медведь не уходил с поляны, порвал и растрепал все его вещи, съел и разбросал продукты, ружьё поломал.

В конце этого же дня собаки нашли неподалёку этого медведя, поставили его, и напарник–охотник его застрелил. Оказался старый медведь, худой, не набравший жира на зиму.

С парнем всё закончилось благополучно — через несколько дней они с напарником потихоньку вышли к избушке напарника, передали по рации сообщение об этих неприятностях, прилетел вертолёт и увёз парня в город.

От мечты стать охотником–промысловиком он отказался, поступил в институт и выучился на биолога–охотоведа и работал с охотниками, но промыслом в тайге не занимался.

Вот так с медведями бывает.

кетчупом все вокруг своей дурьей башки.

А теперь представьте, что увидела вздорная баба, вернувшись домой?

На скатерти лужа крови, а в центре стола возлежит отрезанная голова зятя с высунутым языком и скошенными глазами.

Тещенька завизжала с такой силой, что с потолка свалилась криво висящая люстра и долбанула любителя розыгрышей прямо по кумполу. Зять, правда, не окочурился, но оглушительно заорал.

Теща, услыхав, как отрубленная голова отчаянно матерится, окончательно потеряла рассудок и метнула в парня только что купленный трехлитровый баллон с томат-пастой. Естественно, банка попала шутнику прямо в лоб.

Очевидно, кости у мужика были толщиной с бетонную плиту, потому что емкость разбилась, добавив в пейзаж краски.

Бедный зять потерял сознание да так и остался сидеть под столом, теперь уже точно похожий на труп. Баба, воя, словно заевшая кофемолка, опрометью бросилась в отделение милиции, расположенное в этом же доме, на первом этаже.

Пришедшим ментам при виде апокалипсического зрелища стало дурно, и они даже, потеряв самообладание, попятились к двери. И тут голова, страшная, вся покрытая красными сгустками, подняла веки, бешено завращала глазами, разинула рот и выдала тираду:

— Мама! Вашу мать! Мать вашу! Мама!

Теща свалилась в обморок, один из ментов рухнул рядом с ней, второй оказался покрепче.

— Ты того.. , этого... — забубнил он, — паспорт покажь!

— Ща вылезу, — просипела башка, — и достану, погодь маненько.

Очевидно, перспектива узреть летающую по воздуху за документом голову настолько впечатлила служивого, что он с воплем:

"Спасите! Вампиры!" — ринулся за подмогой.

Когда отделение почти в полном составе, с табельным оружием на изготовку вломилось в квартиру, зять, по-прежнему покрытый кетчупом, вызывал "Скорую помощь".

Итог шутки: у тещи гипертонический криз, один мент стал заикаться, второй теперь всегда глупо хихикает при виде бутылки с кетчупом, зятек получил несколько суток за хулиганство и полное моральное удовлетворение. А теща раз и навсегда перестала приставать к идиоту.